Спектакль

Вятлаг

В рамках пятого международного фестиваля «Золотая крыша» на камерной сцене Волковского театра представили совместный проект Театра. doc и «Драматической лаборатории» (г. Киров) спектакль «Вятлаг» режиссера Бориса Павловича. Прежде чем окунуться в масштаб гулаговской трагедии, исполнители текста (Евгения Тарасова и сам Борис Павлович) рассказывают небольшую предысторию создания «Вятлага», не забывая предупреждать зрителя о том, что «это будет очень скучно».

В первую очередь хочется отметить, что «Вятлаг» практически лишен театральности. Скупые декорации (стол, два стула, висящая на гвозде телогрейка, небольшая табакерка) и отсутствие художественной основы спектакля, дают возможность, не отвлекаясь на выразительные средства, погрузиться в чтение лагерного дневника латыша Артура Страдиньша. Собственно, именно текст и является главным инструментом в анти-спектакле Павловича. Короткие записки, созданные с помощью карандаша и папиросной бумаги, совершенно не похожи на эпистолярный жанр.

«1 января 1942 года, четверг. День отдыха. Пожелания счастья. Нам выдают на кухне по маленькому пирожку с картошкой. Очень вкусно. Буду помнить вечно, как это было вкусно», - зачитывает Павлович. Жизнь, описанная заключенным, весьма скудно и лаконично отображает гулаговский быт. Герой не рассуждает, не дает оценок происходящим событиям, а скорее выполняет свою основную задачу – сохранить жизнь. Однако, сквозь большое количество дат и точных цифр, остро чувствуется общее ощущение беспомощности и растерянности простого человека перед репрессивной системой. Вслед за Артуром Страдиньшем, актер Павлович без эмоционального взрыва и накала, с душевной теплотой и благородством передает интонации своего персонажа, словно делится секретами выживания в гулаговских тюрьмах, где единственный выход - опираясь на воспоминания, жить в ожидании свободного будущего. Удивительно, но сквозь призму всеобщего ужаса, описанного заключенным, иногда находится местечко для юмора: «Ты обо мне не беспокойся и не думай, что я пропаду, я пропасть никак не могу. Меня охраняют и два раза в день пересчитывают. Видишь, в каком я надежном месте». Так, слегка в шутливой форме, несмотря на то, что дневник постепенно превращается в мартиролог, всеми возможными средствами латыш Артур Страдиньш старается сохранить ясность ума.

Героине Евгении Тарасовой, в которой без труда угадывается супруга Страдиньша - Мирдза, отводится особое место. На протяжении всего действия она неподвижна, сосредоточенно вслушивается в каждое слово из писем мужа, словно помогая ему удержать связь не только с жизнью, но и с душой. Латышские и русские песни из уст героини создают образ вневременности происходящего на сцене. Как известно, для Тарасовой, эта история имеет не только внешний, но внутренний сюжет. Мотив ожидания мужа из заключения стал для нее фактом личной истории.

В целом "Вятлаг" на примере одной человеческой судьбы позволяет ощутить масштаб разразившейся катастрофы и ее почти неизбежность в дальнейшем - через воспроизведение ее в отдельных эпизодах частной жизни. И все же это история о непобедимой воле к жизни, о сохранении человеческого достоинства перед мощью карательной системы. Возможно, в контексте всего государства это не столь заметно, сколько в рамках одной человеческой судьбы. «Завели пасеку, посадили розы. Весь двор Артура Страдиньша утопал в цветах. Имелась в хозяйстве и корова. Медом и молоком они делились с соседями и знакомыми»,- так завершается история Артура и Мирдзы в исполнении Театра. doc и «Драматической лаборатории». Остается надеяться, что для узников Болотного дела она завершится аналогично, и в более оптимистичный срок.