Спектакль

Па-де-де с экскаватором

Действуют двое — артист балета в классическом костюме и громадный землеройный экскаватор. Под возвышенный симфонический аккомпанемент этот незаурядный дуэт на языке движений рассказывает абстрактную историю человеческих взаимоотношений. Железный монстр заботливо нянчится с кажущимся крошечным танцовщиком, раскручивает его, как на карусели, поднимает ввысь, накрывает его ковшом-ладонью, ласкает и вообще вытворят вещи, какие, кажется, экскаватор сделать не способен чисто технически. Сентиментальные музыкальные пассажи отзываются в малоподвижных сценах взаимной обиды, но стоит музыке разразиться патетичным мажором, машина-зверь превращается в Геракла: ревет двигатель — и великан возносит своего маленького друга к небесам, как будто спасая его от некоего трагического рока.

Танцовщик Филипп Приассо в виду специфики пространства вынужден ­использовать пластику своего тела на пределе возможностей — он то сжимается под железным ковшом в позе эмбриона, то вытягивается струной, стоя на руках; по сути, выполняет серию акробатических трюков. Элементы техники классического балета и выправка артиста придают спектаклю редкий для жанра уличных зрелищ оттенок академичности (смешение техник — это вообще основа эстетики театра Beau Geste, основатель которого некогда сбежал из классического балета в современный танец). Самое ценное здесь — система образов, возникающая в сочетании телесной пластики человеческого тела и индустриальной механики. Режиссер Доминик Буавен, сопоставляя плоть и металл, показывает, как легко и незаметно способна грубость превращаться в нежность — и как неживое способно вдруг оказаться живым. Это ведь вообще эффектный прием: стоит актеру вступить в контакт с предметом, а предмету отреагировать несвойственным ему образом — все, механизм запущен. Другое дело, что ничего, кроме приема, тут нет, и слишком долго он не работает. Двадцати минут хватает в самый раз — как только лимит идеи грозит исчерпаться, спектакль заканчивается, зрители аплодируют, а экскаватор понуро отправляется заниматься тем же, что и всегда: рыть землю.