Спектакль

Отелло

Люк Персеваль имеет репутацию классика экстремальной деконструкции — хрестоматийные тексты в его интерпретации приобретают всякий раз патологическую остроту. В России уже видели вывернутых им наизнанку «Дядю Ваню» Чехова, «Смерть коммивояжера» Миллера и «Детей солнца» Горького. Этой осенью список пополнится еще двумя спектаклями.

«Дядя Ваня» начинался с десятиминутной паузы — персонажи просто сидели лицом к залу, выслушивая покашливания, смех и нетерпеливый скрип зрительских кресел. Следовавшее за этим действие напоминало коллективную психотерапию — чеховские герои на пустой сцене обменивались монологами, часто обрывали речь на полуслове или вообще произносили что-то совершенно постороннее. От бесконечных пауз охватывало чувство тотальной бессмысленности, пустоты под ногами.

«Вишневый сад» продолжает серию препараций русской классики. Режиссер снова рассаживает на сцене действующих лиц — но они оказываются в неожиданно приподнятом настроении, поют, танцуют и вспоминают прожитое. Получается своего рода пир во время чумы — герои как будто дожидаются конца света, обещанного с минуты на минуты. «Отелло», поставленный Персевалем 25 лет назад, решен совершенно иначе, во всяком случае — визуально. В центре пустой сцены — черный рояль. Все персонажи в вечерних нарядах, они скучны, серьезны и как будто бы усталы. Отвязная Дездемона своей внутренней гармонией вносит ощутимый диссонанс в это чопорное общество. Местный авторитет по имени Отелло как мальчишка влюблен в хрупкую девушку, он носит ее на руках и даже иногда улыбается. Под меланхоличные опусы на рояле медленной поступью близится трагическая развязка.

В том, что эти два спектакля стоят в афише рядом, есть своя логика. Персеваль от спектакля к спектаклю все решительнее отказывался от визуальности и движения на сцене, и его траектория вполне себе описывается переходом от «Отелло» к «Вишневому саду». Причем Персеваль отнюдь не одинок — одна из недавних работ мэтра немецкого театра Петера Штайна представляла собой лишенную ­какого-либо театрального действия мелодекламацию; у литовца Оскараса Коршуноваса в «На дне» персонажи весь спектакль сидят за столом лицом к зрителю, ну и так далее. То есть посмотрев сначала «Вишневый сад», а потом «Отелло», можно составить внятное представление об изменениях в европейском театре за последние 25 лет. Пусть и конспективное. Пусть и задом наперед.