Балет

Помазанник. Крик. Охота. Откровения

Американский театр танца Элвина Эйли — идеальное летнее предложение. Термометр ползет к удушливым тридцати? Сходите на этот спектакль, чтобы убедиться: есть вещи, которые способны превратить отсутствие кондиционера в малозаметную деталь. Льет пакостный петербургский дождь? Сходите тем более: танцы Элвина Эйли шарахают по мозгам куда лучше, чем кофеин. За свою долгую успешную карьеру, увенчанную собственным театральным зданием в Нью-Йорке, Элвин Эйли насочинял неописуемое множество танцев для неописуемого множества чернокожих танцовщиков. Но одно неизменно: способность этой хореографии в этом исполнении мгновенно выбрасывать вас на тот градус физического существования, когда мир полыхает красками, энергия бьет ключом, а ладони гудят от аплодисментов.

Балет, дитя монархии, нетерпим к идеям свободы, равенства и братства. Люди непоправимо неравны — и точка. И эту позицию балет сумел отстоять и доказать даже в двадцатом веке, полном разнообразных демократических ­усилий. Как бы ни пытались искусственно поправить тот факт, что балет — искусство белых. Как бы ни подтыкали это все концепцией, что раз классический балет лучше всего смотрится на черно-белых фотографиях, то контрастные цвета кожи — вполне в русле его эстетики. Как бы ни хотелось верить, что изумительное чувство ритма, пластичность, темперамент, шикарная лепка мышц, красиво подчеркнутая блеском черной кожи, украсят классический балет. Увы. Вместо этого всякий раз бросалось в глаза что-то скучное: например, что у тем­нокожих танцовщиков слишком сухие мышцы для классических па, а стопы никак не желают вытягиваться серпом. И права человека тут ни при чем. Имен­но поэтому труппа Элвина Эйли, целиком составленная из темнокожих, осталась в истории единственным счастливым исключением, подтверждающим пра­вило. Элвин Эйли не стал ломиться в открытую дверь классического балета. А сочинил новый жанр: эдакий балетный спиричуэлс. И бледнолицым там бессмы­сленно тягаться с грандиозными черными пантерами, выращенными Элви. Еще в 1970-е его считали «борцом за права негров» и под этой маркой даже пригласили выступать в СССР. Зато теперь стало ясно, что если права ваши, то бороться за них и не приходится: все само встает на свои места. Сходите и убедитесь.