Спектакль

Катя, Соня, Поля, Галя, Вера, Оля, Таня…

9 февраля 2011 года в Московском Центре имени Вс. Мейерхольда элитарная публика увидела премьеру спектакля Дмитрия Крымова «Катя, Соня, Поля, Галя, Вера, Оля, Таня…». Режиссер Дмитрий Крымов, знакомый нам умением делать феерические «коктейли» из Чехова и Сервантеса, взялся за не сценичного, равнодушного, пессимистичного любителя женщин – Ивана Бунина.
Утонченные зрители в дорогих пиджаках и стильных платьях рассаживаются в креслах. По залу бродят мужчины в черных фраках. Премьеру посетил … Валерий Гаркалин! Ах, это один из излюбленных трюков учеников Анатолия Васильева. Тонкая грань между актером и зрителем. Мужчины поднимаются на сцену, их гримируют и наши современники превращаются в современников великого поэта. Человек становится актером, вместе с которым мы входим в мир Ивана Бунина.
Мужчины закурили. Кто-то в зале закашлялся. Один из актеров затянулся и разразился громким кашлем. Кашлял актер, кашлял зритель. Сплошной коклюш!
Мы очутились в клубе джентльменов, хвастающихся любовными похождениями, рассказывающих о хрупких женщинах, которых им не удалось удержать, но получилось погубить. Мы сталкиваемся с Полей, наивной, звонкоголосой восемнадцатилетней проституткой, однажды повстречавшей в одном из номеров «Мадрида» настоящую любовь – еврея, шулера, который уехал и не вернулся:
- Я его до сих пор помню. У него тоже чахотка, а курит ужас как. Глаза горят, губы сухие, грудь провалилась, щеки провалились, темные…
- А кисти волосатые, страшные…
- Правда, правда! Ай вы его знаете? – разговаривает героиня Анны Синякиной с невидимым собеседником. Мы с замиранием читаем его реплики на огромном экране.

Мы встречаемся с безногой Машей, героиней рассказа «Месть», которую прямо в ресторане бросил любовник, сбежал, не оплатив счет. Маша просит закурить, один из мужчин протягивает ей ведро с использованными окурками, Маша вежливо благодарит и … влюбляется. У девушки вырастают ноги, она танцует страстное танго под музыку Пьяццоллы и исчезает, оставляя партнера наедине с пустотой.
Мы сожалеем о смерти Гали, на наших глазах убивают смелую Таню, мы проникаем в теплую и светлую ночь уездного города, запечатленную на макете деревенского дома и на устах Валерия Гаркалина, который, оказывается, предстает в образе страдающего бессонницей Ивана Бунина.
Когда стихает аккордеон, а девушки упаковываются в кукольные коробки, курилка превращается в музей-квартиру Бунина, гидом по которой нам служит экзальтированная дама в очках в роговой оправе. Дама начинает экскурсию. Несколько пубертатных подростков озираются по сторонам, надувая огромные пузыри из жвачек, и обращают внимание на экскурсовода только в тот момент, когда она, увлеченная рассказом о темных аллеях, задирает юбку. С помощью нашей современницы, оставшейся в прошлом веке, мы выходим из мира Бунина, по которому маршировали, как робот, забытый теми самыми подростками в квартире-музее.

Спектакль «Катя, Соня, Поля, Галя, Вера, Оля, Таня» - одиннадцатая серьезная постановка художника, сценографа, преподавателя и режиссера Дмитрия Крымова. Впервые актеры крымовской лаборатории играют на сцене Центра Мейерхольда. Впервые Крымов ставит Бунина. Но в который раз мы замечаем, что это не произведение, которое поставил Крымов, а Крымов, который прочитал произведение.
Эстетической задачей режиссера являлось желание продемонстрировать многогранность Бунинской школы. Весь спектакль – на грани. Лиризм граничит с пошлостью, тиран сталкивается с жертвой, фарс борется с трагедией. Крымов не инсценирует рассказы, он по ниточке собирает один, огромный, свой рассказ. Смешивает ингредиенты. Получает изысканное блюдо. Рецепт изысканного блюда, созданного Крымовым: диалог из «Мадрида» 1 шт, пирожные из «Мести» 7 шт, яд из «Гали Ганской», февраль из «Тани», Соню из «Натали», шрам из рассказа «Волки» и летний вечер из «Позднего часа». Блюдо необычно: то остро, то сладко, то приторно, но свежо и вкусно, как и актерская игра.
Практически все актеры, сыгравшие в спектакле – постоянная труппа Крымова, его студенты, молодые послушники и близкие друзья. На роль Бунина был приглашен актер постарше – Валерий Гаркалин, который стоял на сцене с собственными учениками и, будучи актером комедийного жанра, прекрасно исполнял роль трагического персонажа. Но отдельно хочется отметить игру актрис – талантливейшей Анны Синякиной и красивейшей Марии Смольниковой. Их удивительная способность передавать атмосферу, переключаться из одного темпоритма в другой, легкая, ироничная игра и неповторимые интонации не могут не вызывать восхищения. А чего стоит танго, исполненное Марией и ее партнером под музыку Пьяцоллы! Кстати, о музыкальном оформлении.
На протяжении всего спектакля настроение задает аккордеон, на котором виртуозно играет Александр Кабанцов. В спектаклях Дмитрия Крымова звуковое начало имеет большое значение: мы слышим шумы, шорохи, вздохи… Звуковые эффекты живут в мире огромных кукольных коробок, ослепительных взрывов, движущихся туфель, острых пил и алюминиевых ведер. Этим миром руководят волшебник света Дамир Исмагилов и главный художник – Мария Трегубова.

Зал разразился аплодисментами. «Я не знаю, что это было, но мне понравилось», - говорит сидящая рядом со мной блондинка в зеленом платье. И – правда – что это было? Исповедь отчаявшегося мужчины? Вольный пересказ художника? Драма, выкроенная из обрывков лирической прозы? Конструктор, собранный знатоком женской души? Классик, переписанный почерком постмодернизма? Тонко исполненный психологический гротеск? Это был Дмитрий Крымов. Понимайте, как хотите. Он дает нам на это право.

«Катя, Соня, Поля, Галя, Вера, Оля, Таня...» - 7 женщин, 7 бунинских стрекоз с тонкими узорчатыми крыльями, когда-то мелькавших в «Тёмных аллеях», теперь же пойманные и насаженные на булавки Дмитрием Крымовым. Ощущение от увиденного остаётся именно такое: не просто этих женщин разложили по коробкам, распилили пилами, пробили им головы, разбили сердца, - а самого Бунина лишили воздуха. Не думаю, что режиссёр Дмитрий Крымов мог сделать это случайно. Как не думаю и того, что, ставя спектакль по поэтической прозе Бунина, он вдруг решил заняться «чистым искусством». На мой взгляд, спектакль в точку попал с оценкой современников.

Ведь это не Крымов в лёгких меланхоличных рассказиках Бунина видит фокусы с размазыванием кишок по сцене и крови по рукам, это мы разучились видеть красоту даже там, где нет ничего, кроме неё. Спектакль по возвышенному, нежному Бунину переполнен бутафорией и пошлостью: отрубленные ноги, с которых стягивают чулки, макет деревни со звёздочками-лампочками и движущимися куклами, длиннющая женская сорочка, растянутая на коленях всех мужчин, задействованных в спектакле и многое другое. Даже игра актёров, бесконечно далёкая от идеалов К.С. Станиславского – это маски, позы, перья, мгновенные переодевания – всё слилось в едином посыле: мы уже не чувствуем искреннего, простого, прекрасного. Вот Галя пробирается по мужским телам к своему возлюбленному, неприличнейше укрывается с ним чёрным покрывалам, а потом, сбрасывая ткань, раскуривает с любимым папироску, в то время как герой Гаркалина самозабвенно читает отрывок из книги о трепете прикосновения женской руки к мужской. Так большинство сегодня не может читать «Тёмные аллеи» без тайного сладострастья, а в жизни давно не может испытывать трепет от тонких духов и вида девичьей щиколотки. Эта развращенность чувственная, выплеснувшаяся в спектакле, соседствует с нашей развращённостью пёстрым театром – в том числе таким, который делают в ШДИ.

Недаром первая из героинь Бунина, которой Дмитрий Крымов дал жизнь в спектакле, – Поля – это девочка, случайно попавшая на панель, но сохранившая поразительную наивность, детскую непосредственность. Московского театрала никто на панель идти не заставлял, однако он почти не может уже воспринимать спектакль без видео-проекций, визуальных метафор, спецэффектов, игрушек, элементов цирка (недаром время от времени бабуська, сидевшая рядом со мной, экзальтированно вскрикивала: «Лепаж!») - скучно. Мы потеряли невинность эстетического вкуса. Крымов переполнил через край свой новый спектакль модными театральными фокусами – и упрёк стал очевиден. Мы потеряли и нравственную невинность. Крымов гипнотизирует, постоянно заставляя похихикивать в самые трагичные моменты, удивляться собственному цинизму. Режиссёр намеренно расширяет сценическое пространство, давая почувствовать, что и зритель – часть этого искусственного жестокого мира: из-за дверей в зал вдруг врываются языки шёлкового пламени, во внешний мир постоянно уходят и приходят актёры, принося какие-нибудь занятные вещицы. Театр внутри и снаружи – но не тот, что поднимает рутину на новый одухотворённый уровень, а театр в его худшем смысле – ложь, пошлость, грубость.

Таким показался мне спектакль по своей идее, но надо сказать пару слов и о форме. Не знаю, была ли причина в том, что спектакль только начинает свою жизнь или это какой-то внутренний сбой, но сюжетного и актёрского единства пока нет. Хаотично взятые из «Тёмных аллей» истории не выстраиваются в логической последовательности. В композиции спектакля интересен вставной эпизод, когда на сцену, заставленную коробками с покалеченными куклами-актрисами, выходит учительница и начинает читать экскурсию о культурной значимости Бунина кучке веселящихся школьников. Юмором и стилистикой эта сцена напоминает аналогичную в «Самом важном» на старой сцене Мастерской П.Фоменко. Значимостью же превосходит всё остальное, если главная идея спектакля, как мне и почувствовалось, в пропасти между нами и Буниным. Но после этого Крымов возвращается к чаще бунинских историй, кончая философским пассажем из классика. В итоге создаётся впечатление, что спектаклем хотели убить сразу двух зайцев: и о Бунине поговорить с его философией (кстати, в аннотации театра именно эта тема заявлена как основная) и о несовместимости тех чувств с сегодняшним опытом (это уже явно выступает в самом действии). Двух зайцев убить не получается, потому что второй явно более жирный и требует больше пуль, перетягивая всё внимание.

Что касается актёрской работы, блестяще сыграла роль Поли Анна Синякина. Вообще на девушек смотреть было очень интересно: Наталья Горчакова, Мария Смольникова, Варвара Назарова - все очень вычурны, но индивидуальны, ярки. Временами блистал Валерий Гаркалин, но не так часто и не так ярко, как хотелось бы. Однако стройного хора из этих голосов пока совсем не выходит, актёры существуют отдельно, играют монологами. Из-за этого разрушается эмоциональное впечатление от, в сущности, очень красивого и умного спектакля. И если, читая Бунина, боишься упустить хоть словечко, восторженно вчитываясь в каждое описание, то на спектакле Крымова сидишь настороженно, ожидая, как тебе в очередной раз искусно плюнут в лицо.

Я склонна приписывать недостатки спектакля его сырости, так как идея новой постановки энергетически всё-таки очень сильная и заставляет надолго задуматься, да и в художественном плане «Катя, Соня, Поля, Галя, Вера, Оля, Таня…» изобилует интересными находками. Верю, пройдёт какое-то время, и с нового спектакля Крымова будут выходить, с восторгом вытирая плевки с лица, мечтая перечитать Бунина, начиная жить честнее, проще, красивее.

Спектакль отвратительный. когда ты видишь в рецензии слова "по произведениям И. Бунина", а на сцене показывают кишки, кровь и отрезанные ноги, это кошмар.. и Гаркалин, чье чувство юмора более чем специфическое... при этом каждое его появление на сцене сопровождается овациями, что бы он ни сделал.. монолог одного из актеров на французском минут эдак на 15 без перевода... Гаркалин и другие мужчины, переодетые в школьников-рэперов. а в финале - заводной человечек-кукла... на протяжении всего спекталя некие фокусы-чудеса. одна из актрис полспектакля лежит в коробке, стулья и обувь двигаются сами... не знаю даже, какой это жанр. может быть, комедия абсурда? и где там Бунин - непонятно... видимо, зрители находятся в погоне за модой, если им такое нравится. и, главное, нравится многим.

"Созданный по законам поэзии, спектакль пронизан этим настроением, но вместе с тем Дмитрий Крымов предлагает зрелый, лишенный ложной сентиментальности взгляд на хрестоматийное произведение."
Легкие зарисовки о любви и нелюбви. Великолепный актерский состав. Смотреть обязательно!

Отличный, живой спектакль. Держит от и до в напряжении. Не модный, без заигрывания со зрителями, без игры на дурных или еще каких чувствах.
Единое и чудесное целое.
Посмотрела с огромной бллагодарностью и удовольствием. Зал аплодировал стоя.