Балет

Herman Schmerman

Прежде всего: да, он действительно так называется. Типа как если бы «Лебединое озеро» называлось «Озеро-шмозеро». «Название это не значит ничего», — говорит автор. Факт еще раз подтверждает, что величайший из живых хореографов Уилльям Форсайт — застенчивый социопат. Шедевр, говорите? Да ладно: балетик-шмалетик, не стоит затрудняться… При этом, конечно, «Херман Шмерман» — самый беззастенчивый, наглый, беспардонный, самоуверенный шедевр всех времен и народов. Он не чарует. Не соблазняет. Не рассчитывает, что вы пытливо вслушаетесь, изучите историю балета. Захотите удивить свою девушку. Проникнетесь. Поймете… К черту ваше понимание! Он просто с первых же тактов хватает вас за яйца — ну хорошо, за горло. И дальше вы можете только блаженно мычать. Все, чего хочется в конце этой пытки, — это судорожно втопить кнопку «начать сначала». Что, увы, невозможно физически. Когда танцуешь хореографию Форсайта, как выразилась одна балерина, «такое ощущение, что потеешь кровью». Все эти дуэты вопреки гравитации. Все эти тела балерин, отправляющиеся по дуге, как тарелка фрисби. Эта блаженно красивая, зверски прекрасная хореография требует стальных мышц, луженой глотки и некоего ощущения собственной бесчеловечности. Или же раздавит тебя в лепешку. То, что Большой принял вызов, конечно, событие эпохальное. Вечный соперник москвичей — Мариинка отдалась Форсайту несколькими годами раньше, и ясно, что теперь история там делится на «до Форсайта» и «после Форсайта». Но в Москве есть свой нюанс. Последние два сезона мощное тело Большого было оттерто с первого плана легким и ловким Театром имени Станиславского и Немировича-Данченко (казалось, что после того, как из Большого ушел Ратманский, счастья там больше не видать). Теперь, конечно, Большой бьет ставку. А это значит, что ближайшие несколько лет благодаря этой дуэли Москва обещает быть едва ли не самым интересным балетным городом планеты. Ну а главное в этой истории — вот что. Годами мы думаем, что главная интрига сезона — это кто отхватит «Золотую маску», тщательно измеряем, взвешиваем, скоблим, принюхиваемся, выводим умозаключения относительно того, чем Икс лучше Игрека, а Игрек — Зета. А потом просто приходит Уилльям Форсайт — и разбивает все эти горшки одним ударом лапы. И лучше этого зрелища не может быть ничего.