Спектакль

Дракон

Спектакль театра им.Ленсовета не просто сыроват - он откровенно сырой. Не плохой - видно, что актеры стараются, что их учили жить на сцене, но...все время у меня складывалось ощущение, что им это просто не надо. Что не герои возникают из ниоткуда и приходят, честно говоря, в никуда (Эльза, рабски целующая руку спасителю тем самым подтверждает, что спасать ее как бы и не за что было) - это не очень умелая и понятная постановка действа.
Хуже всех оказался Перегудов-Ланцелот. В какие-то моменты он напоминал Абдулова (очки с толстыми стеклами явно из захаровского фильма взяты), но тот был живой, хоть и замученный. Этот - фанерный, манерный (в последнем акте резко отпихнул бедную девушку так, что она улетела за кулисы, а потом ее же подманил к "ногам своим"), с глазами бизнесмена. А что если ему предложить Дракона, причем пусть играет волчью, то есть драконью пасть капитализма? Но - кудри, серые холодные глаза явно не давали покоя режиссеру Корионову. Не глазами едиными жив Ланцелот, совсем не глазами.
Мигицко - Андерсен из Рязановского фильма, одессит, совсем еще не старый ленинградский актер, играет хотя и на порядок выше того же Перегудова (что-то такое неуловимо мироновское, а может быть, пахло Черным морем), но все равно....все равно одного его мало. Цилиндр Дракона, белый костюмчик, улыбка дедули-людоеда - все это идет на пользу спектаклю, но антураж - это еще не все. Но чем-то он меня явно зацепил, талантом, думается. Посмотрю "Андерсена".
"Крошка" Генрих и обаятельная жертва обстоятельств Эльза - актеры молодые, камней против них хоть и достаточно, но умолчу. Корифеи театра Мигицко и Перегудов (да-да, питерцы ходят на обоих) тянули-тянули полотно с гениальным текстом, и так и не сделали из него воздушный шар. Тяжеловесный, как зимнее небо, блескучий, как новогодняя елка, спектакль достойно завершил затянувшуюся зиму. Поеду-ка я еще разок на него осенью.

Прочитав "Дракона" пару лет назад, я вдруг задался вопросом, а почему это произведение не ставят на сцене? Сложно найти сегодня более актуальную пьесу. И злободневна она не потому, что в умах и сердцах наших современников чересчур жива концепция некоего "дракона" - сильного и иногда справедливого властелина. И не потому, что многие из нас очень бы хотели изгнать из наших городов всяких разных "цыган". Нет-нет, всё гораздо проще. Просто мы стали равнодушны друг к другу, и нам дела нет до трагедии какого-то постороннего человека, как нет дела персонажам Шварца до девушки Эльзы, которую должны принести в жертву дракону.

Тем не менее в постановке театра Леносовета нет, на первый взгляд, никаких параллелей с современностью. На сцене - картина абстрактного западноевропейского Средневековья. Дракон - кровавый деспот, которого, тем не менее, обожают жители города. Он предстаёт в роли этакого любимца публики, остроумного и импозантного. Но тут появляется странствующий рыцарь Ланцелот и выводит мерзавца на чистую воду, раскрывая подлость и трусливость его натуры. Дальше благородный рыцарь убивает чудовище, а сам, тяжело раненный в битве, пропадает из поля зрения на год. Вернувшись после курса лечения, он видит, что порядки в городе всё те же, только теперь место Дракона занял бывший бургомистр - жалкий человек, при прошлой власти выдававший себя за сумасшедшего. Ланцелот немедленно свергает узурпатора и снова дарует горожанам свободу. Но теперь он понимает, что дело не только в том, кто диктует горожанам свою волю. Проблема в том, что горожане слишком охотно подчиняются этой воле, чьей бы она ни была.

Пьеса заканчивается, пожалуй, самыми знаменитыми словами Шварца о необходимости убить дракона в каждом человеке. Ланцелот говорит об огромной работе, которую ему предстоит сделать, чтобы перевоспитать людей. На сцене театра Ленсовета он даже начинает эту работу, но... Тут на сцену и выходит наша с вами современность, дамы и господа.