Спектакль

Вживую

В зале еще горел свет и собирались зрители, а со сцены уже раздавались диссонансные звуки кларнета. Люди уже собрались, а кларнетист Паоло Равалья продолжал играть, будто не обращая внимания на собравшихся. Зато было время изучить так называемое убранство сцены: красное кресло, полунадутый динозавр, почти вдвое больше человека, и огромный экран, на котором был тот же динозавр (у создателей шоу это Годзилла), но с другого ракурса. От томительного ожидания стало казаться, что на экране динозавр движется, а на полу – нет. А может, это было по правде? Ему тоже, видимо, надоело ждать, и он стал разворачиваться из своего смятого состояния. Из зала раздались хлопки, и Паоло мигом закончил играть, словно только заметил наше присутствие. Взял камеру, которая снимала динозавра, и направил ее на нас, на зрительный зал. И большой экран стал нам показывать наши прически и растерянные выражения лиц; как общий вид полного зала, так и отдельно выбранных персонажей. Будь то серьезный мужчина, на лице которого не дрогнуло ни единого мускула за все долгие минуты, что смотрела на него камера, а вместе с ней и весь зал (этот мужчина даже вызвал аплодисменты), или молодой человек, радостно машущий нам с большого экрана, или голые девичьи коленки, которые тоже удостоились внимания Паоло. Короткие смешки прерывались громким хохотом всего зала. Любопытная импровизация. Но опять затянуто, как и начало.
Тут камера выхватывает лысого мужчину, так же пристально, с затяжкой глядит на него. Он сначала дурачится, шепчется с соседями, потом достает сигареты, закуривает, смотрит, ждет, прячется от камеры за креслом, потом проползает под ногами своего ряда к проходу. Идет к сцене. Это Франческо Скаветта. Встает к нам спиной, а на экране мы видим его лицо, и начинает приветственную речь, сначала на русском, потом позвали переводчицу. Говорил, порой, смешно, но большие паузы в речи опять создавали неприятное ощущение затянутости и занудства. Но, в конце концов, танцору простительно плохо говорить, ведь правда?
Начал, наконец. Да, все, что было заявлено в анонсах, пожалуй, можно назвать правдой. Разные позиции камер, наложение «прямого эфира» на уже готовые записи, несовпадение реальности на сцене с происходящим на экране, непослушная пепельница и, не пойми откуда взявшаяся, виртуальная гремящая машинка, инфантильно-бессвязные движения Франческо. Все это перебивалось уж сильно громким и пронзительным визгом кларнета и создавало ощущение, что все это хочет залезть к тебе в черепную коробку и воздействовать на твое подсознание на уровне ультразвуков и непонятных шаманских телодвижений, но делает это так неумело, что трюк с проникновением в подсознание не удается, а вот неприятный звон в ушах откладывается неприятным привкусом как раз в сознании зрителя. Через 10 минут просмотра люди стали спешно покидать зал. Но самые стойкие остались.
И на самом деле, к середине действа у тебя происходит переворот в сознании, и ты начинаешь воспринимать все иначе. Чувствуешь всю простоту создателей и сам проще относишься к ребяческим прыжкам с динозавром на шее, полусдутость которого дает большую волю Франческо поиграть с забавно надувающимся хвостом, покувыркаться с ним на полу, создавая ассоциации. У каждого - свои. Тебя это от души веселит. Совсем наивно.супер.
Или отличная идея выхватить картинку девушки из зала и вклеить ее рядом с Франческо на экране. Мне кажется, сама девушка не сразу успела понять, что это она. Франческо и с ней играет, точнее с ее виртуальным изображением, хочет приобнять, сначала рукой, потом ногой. Но ничего не выходит. Она остается недосягаемой.
Юмор ниже пояса прослеживается еще в нескольких моментах: когда Франческо вздумалось снять штаны и сфотографировать «Полароидом» содержимое своих плавок, и уже в титрах, когда Франческо и Паоло в туалете играют на своих ширинках. Но отбросим это. Где же танцы?
Танцы, лично в моем консервативном понимании современного танца, были. Правда, не так много, как ожидалось. Но в анонсах и предупреждалось, что это будет театрализованная помесь. Одна из зрительниц сказала, что временами у нее создавалось ощущение, что люди либо накурились, либо, скорее, хотели нам показать, что происходит в сознании при этом.
В целом, команду стоит похвалить за весьма достойную оригинальную идею, чувство юмора и реализацию в стиле арт-хаус. В конце раздавались крики «Браво!», и Франческо долго не отпускали зрители, бОльшая часть которых все-таки осталась и, наверное, не пожалела. Мои личные впечатления позитивные, но второй раз я бы не пошла, как раз из-за пронзительных звуков и затянутых моментов. Но посмею процитировать заключительные слова организаторов, произнесенные как бы извиняясь: «Open Look не был бы Open Look’ом без таких вот представлений».