Спектакль

Дидона и Эней

В этом разделе «Золотой маски» плохих балетов не бывает в принципе. Плохих — в смысле подписанных таким легендарным именем, что сам себе потом не веришь, дурея на спектакле от скуки. В «Дидоне и Энее» прекрасно все: и имя автора — Марка Морриса, одного из главных живых хореографов-гениев на планете, и сам текст, не говоря об опере Генри Перселла, которая звучит тут же. Прекрасна даже дикая досада, когда это чистое, ослепительное театральное счастье заканчивается ровно через час: словоблудием гений не страдает.

Вообще-то, это стопроцентно надежный текст на уровне афиши: если хореография современная, а музыка — Перселл, Альбинони или что-нибудь еще барочное, то идти туда нельзя — гадость. Видимо, срабатывает закон компенсации — и бездарной ногой хореограф подгребает к себе чуть-чуть чужой значительности. Под Перселла можно не то что ходить, а просто стоять — и все равно прокатит. Но Марк Моррис — один из немногих, который выдерживает заданную старинным англичанином лаконичную мощь. Он заимствовал аскезу у античного театра. Из реквизита и декораций — только беленькая скамейка для солистов да сиденья для танцующего хора. Костюмы — черные длинные юбки и сарафаны. Все остальное говорит и показывает музыка. Ну и конечно, танец, совершенный в своей пластической точности, величаво драматичный и ошеломляюще монументальный, как рельефы Пергамского алтаря. Не сразу и разглядишь, что история за всем этим мелодраматически простенькая: тетку бросил мужик. Моррис раскатывает ее гекзаметрами. Причем каждый жест — на вес золота. Хор почти недвижно внемлет солистам. И лишь в лирических кульминациях Моррис разрешает своим персонажам жесты, похожие на невзначай оброненное слово, — но тогда хор подхватывает эту реплику, повторяет, беря крупным планом тихую, тайную жизнь души. И вот уже любовная драма рассказана вам в терминах жизни, смерти, войны, мифа, величия — и без единого предъявления пернатых доспехов или чего-нибудь в этом роде.

Спектаклю больше двадцати лет. И для такого текста это, конечно, не срок. Но и без потерь не обошлось. Когда-то царица Дидона у Морриса была мужской ролью (в исполнении автора, отпустившего себе по такому случаю пышную ше­велюру). И это было безумно, невероятно, сногсшибательно круто. Сразу вспоминалось, что ведь у всех этих мраморных античных Афин и Афродит — мощные мужские руки. Но сейчас Марк Моррис — профессор того-то и почетный доктор сего-то, а Дидону танцует дамочка. Обычная такая тощая балетная выдра. В остальном это по-прежнему один из лучших балетов всех времен и народов.