Спектакль

Варшавская мелодия

Спектакль просто потрясающий! Время пролетает совершенно незаметно. Всего двое людей полностью заполняют собой сцену и...сердце зрителя. Вместе с Гелей ощущаешь пережитую этой девочкой боль и страх фашистской оккупации, панику перед будущим, защищаешься от любви Гелиным здравым смыслом...и,наконец, веришь Витеку, в его любовь, в его защиту, в то, что все будет хорошо! И падаешь в бездну.... В непонимание происходящего, в бессильную ярость от того, что ничего не можешь изменить... В боль Витека "с закрытыми глазами"... которого хочется судить, но...понимаешь, что он уже наказан...сам собой, своей страной, временем.... В момент нахождения на сцене великолепной, но холодной и чужой Гели, и серого и невзрачного Витека, понимаешь, что все потеряно, упущено и похоронено... Что и говорить, актерская игра Юлии Пересильд и Даниила Страхова на высоте... И знаете, спасибо режисcеру, что после того, как закрылся занавес, зрителю опять дали возможность увидеть их - Гелю и Витека, там, в консерватории, когда они только встретились.... Это дало какую-то надежду на то, что мы еще в силах что-то изменить и исправить в СВОЕЙ жизни...Ведь ничего мы не делаем в ней так хорошо, как ПЫТАЕМСЯ. Быть может надо просто это СДЕЛАТЬ.

Двое: он и она. Две судьбы. Две жизни. Две страны. Два города. Одна любовь. И одна музыка.
Музыка Шопена. Ею пронизан весь спектакль, она часть жизни герове, она проникает и в зрителя. Зал был напряжён, он весь жил спектаклем, сопереживал героям. Ох, как нечасто такое бывает в театре сейчас. Стоит ли говорить, что игра актёров просто великолепна?
Это, пожалуй, лучшая премьера за последнее время, и один из лучших спектаклей, идущих в Москве.

Делайте со мной что хотите, а я не люблю я истории, в которых люди встречаются, затем расстаются на десятилетия, создают при этом семьи с другими людьми, но продолжают при этом любить друг друга и не предпринимать никаких попыток к счастливому воссоединению. Пьеса Зорина – как раз из таких: русский парень Виктор (Страхов) и полячка Геля (Пересильд) в этом произведении маются такими встречами и расставаниями всю жизнь, и пусть на сцене по-настоящему целуются, пытаются танцевать и красиво поют польский романс – мне всё равно очень быстро становится скучно. Действия как такого фактически нет, а разговоры ведутся ни о чём и решительно не запоминаются, и хочется сказать: «Не верю!» каждому слову, каждому жесту – актёры ещё очевидно неуверенно чувствуют себя в предложенных образах. Геля похожа на девушку из 47-го года в самую последнюю очередь – чеканно выкрикивая слова, меряя сцену широкими шагами, она напоминает то капризную старую деву, то умудрённую опытом женщину-вамп, но уж никак не юную непосредственность. Виктор переигрывает в инфантилизм, отчего временами смотрится откровенным дурачком, но точно не мужественным солдатом-орденоносцем. Духа времени на сцене не создаётся в принципе – дуэт существует в пространстве, более близком к современности, нежели к послевоенной эпохе, в котором лишь изредка просверкивает нечто ностальгически-советское. Оно не выдерживает никакого сравнения с, например, «Соловьиной ночью» ЦАТРы, погружающей в антураж Великой Отечественной с первых «кадров», да и не только по части исторической достоверности – в «Варшавской мелодии» ноль лирики, ноль романтики, ноль очарования первой юношеской любви, ноль ангста от столкновения с жизненными обстоятельствами, одна банальная бытовуха и немного юмора. Хочется закрыть от неё глаза и просто слушать потрясающую музыку Шопена, которой озвучили спектакль – под эту музыку герои преимущественно раздеваются и одеваются, не до стриптиза, естественно, а в обозначение «прихода» и «ухода» в очередной бессмысленный эпизод. Помимо звука, не подкачало и декоративное оформление: снежные-нежные блёстки из-под потолка, трепещущие струны вместо задника и взлёт стаи виолончелей всех размеров – это чертовски эстетично. Однако, к сожалению, ни звукоряд, ни его визуальное сопровождение не являются достаточными основаниями для просмотра невразумительной, безбожно затянутой на два с половиной часа мыльной оперы, какие бы овации стоя ей ни устроили по окончании.

05.12.09
Комментировать рецензию

"А мы любили, а мы могли..." - при воспоминании о спектакле наворачивается попсовый мотивчик. Отнюдь не Шопен, увы, и даже не польский романс. Спектакль - попса чистой воды. Посредственно, скучно и тоскливо. В первом акте меня неудержимо клонило в сон. Если бы не резкий голос переигрывающей Гели-Пересильд с жутким акцентом да пара действительно трогательных моментов, так бы и уснула.
Не прониклась я историей "любви". Ни любви, ни какой-то выдающейся истории, ни собственно театральной постановки я не увидела. Два человека, не сумевшие быть ни друг с другом, ни с кем-то другим, со временем научились неплохо себя обманывать. Таких историй - выйди из театра - пруд пруди. И если уж их показывать, то на мой взгляд, стоит подчеркивать их пошлость и иллюзорность, а не чувственную романтическую обертку. Однако создатели спектакля старательно щиплют зрителей за сентиментальные струны. Наступают присутствующим дамам на имеющуюся у каждой больную мозоль: позабытого ухажера юности Колю, делавшего предложение когда-то Васю, носившего ведерко в садике Петю. Ах, а вдруг большая любовь осталась позади. И прослезившись, зрители все простят, даже не заметят. Что актеры стоят перед залом как на детском утреннике, иногда шагают по сцене и говорят текст. Страхов - красивый и пресный как кукла Кен. Пересильд - тоже пластмассовая, но со звонкой пищалкой внутри. Неожиданное хореографическое отражение их любви тоже напоминает танец неповоротливых кукол, и выглядит стыдно. Единственная интересная находка в спектакле - декорации в виде струн - не спасает всей этой тоски.
Ушла со спектакля минут за десять до финала во время очередного де жа вю "через десять лет".

Спешу поделиться открытием! Я сделал его вчера в Театре на Малой Бронной улице! Каким чудом мне досталась контрамарка на три прекрасных места в партере на фамилию Зорин, рассказывать не буду – это отдельная история. До последнего момента опасался, что что-нибудь пойдет не так, и я не попаду на спектакль. Стоя за полчаса до начала в очереди к администратору, я увидел пугающую надпись над окошечком пустующей кассы: «Извините, на сегодняшний спектакль все билеты проданы». Такого в этом театре никогда не было, наоборот, куда-куда, а на Малую Бронную всегда раньше можно было попасть без проблем в день спектакля, чтобы здесь лишний билетик спрашивали - редкость, хотя вру - на «Три высокие женщины» просили, и вот теперь снова – полный аншлаг. Я-то знал, почему мне нужно посмотреть эту пьесу, но зачем это нужно остальным, стремительно наполнявшим пространства театра, ума не мог приложить, стоя в очереди в буфет вместе с двумя своими спутницами. Это ритуал, ставший почти обязанностью. Даже если с деньгами худо, иногда просто из спортивного интереса, на последние монеты покупаю программку и провожу дегустацию театрального буфета. У меня уже свой рейтинг есть. В иных местах буфет, особенно в антракте, кажется притягательней сцены, а что касается вчерашнего - это крепкий середнячок в моем списке предпочтений. Впрочем, кофе был не дурен (ничего, что я по старинке) - у моих дам он отторжения не вызвал, а мне вкупе с парой бутербродов вообще пришелся по вкусу, так как заморил червячка, возбужденного предвкушением грядущих впечатлений. Я был в нетерпении, я ждал их. Я люблю театр, не конкретно этот, а вообще. Я соскучился по нему. Давно не был, с прошлого сезона. А на хорошем спектакле и того дольше. Милая женщина в форменном костюмчике отнеслась к моей контрамарке с большим уважением, сопроводив к нужному ряду. Пятый ряд партера, центр – лучше не придумаешь: пыль со сцены в нос не бьет и видно все как на ладони! Магически вкрадчивым голосом Льва Константиновича Дурова были отключены мобильники. Свет померк, и в зале стало тихо…

«Варшавская мелодия» - это, конечно, пьеса для Актрисы! Есть Актриса – есть спектакль! Он был в театре Вахтангова с ЮлиейБорисовой, теперь он есть и на Малой Бронной, и тоже с Юлией! ЮЛИЯ ПЕРЕСИЛЬД – вы знали это имя? Запомните его! А чтобы лучше запомнить, сходите еще на спектакли театра Наций под руководством Евгения Миронова “Рассказы Шукшина”, «Шведская спичка» или «Снегири», пересмотрите фильмы с участием этой талантливой девушки: «Край», «Невеста», «Однажды в провинции».Должен признаться, последний я видел, год примерно назад, отметил для себя игру актрисы, но титры прошли как-то мимо меня, поэтому ее имя я не узнал. А здесь, в театре, я не узнал в исполнительнице роли Гелены, актрису из фильма Екатерины Шагаловой – другой человек! Чудо преображения не требует сложного грима, оно внутри этой очаровательной девушки. В первом действии чудо выходит искренне и непринужденно с милым польским акцентом, во втором - певуче и чуть-чуть шаржировано, видимо, по режиссерскому замыслу, мыслями о котором я поделюсь позже, но ВСЯ замечательная пьеса Леонида Зорина – это туфелька, которая приходится впору только настоящим Золушкам!

Историю любви, которая фрагментами на сцене охватывает 20 с лишним лет жизни героев пьесы, актриса рассказывает вместе с популярным актером, судя по обилию цветочных подношений по окончании действа, женским любимчиком Даниилом Страховым. На мой вкус, в отличие от партнерши, актеру менее удаются возрастные сцены второго действия, когда его томкрузовская внешность мешает мне видеть в нем человека в возрасте, вислый джемпер и тертый портфель ученого мужа в руках этому не помогают, а даже наоборот. Хотя… это может быть режиссерским решением, о чем я еще расскажу. Поэтому первая часть спектакля смотрится лучше второй, здесь дуэт работает слаженно и ярко, мне очень понравилось, как эта пара играет без слов, пантомимные почти сцены в консерватории, кинотеатре, в сцене с туфельками: чувства плещутся в глазах естественной молодостью.

Правда, если сильно придираться, то и тут Даниилу Страхову, играющему студента, сразу после войны приехавшему в Москву учиться на винодела, я не поверил. Чтение стихов Омара Хаяма с выражением десятиклассника-отличника меня мало убедило в том, что этот парень воевал и думал, как после победы он приедет в Москву и выучится делать прекрасное вино. А по-другому и быть не могло - в этой профессии случайных людей нет, лоза вырастает медленно и, действительно, «букет создается выдержкой», те виноделы-технологи, с которыми я был знаком, несколько лет работая в смежной отрасли, – в основном мужики крепкие по всем статьям. Мне кажется, актер должен еще поискать средства для выражения этой основательности. Хотя его «хлипковатость» … это может быть, опять же, режиссерским решением, но о нем чуть позже. Я благодарен Даниилу Страхову уже за то, что именно с его подачи мне захотелось посмотреть этот спектакль. Незадолго до похода в театр на телеканале "Столица" я счастливым образом увидел разговор актера с Александром Мягченковым о работе над этим спектаклем. Это был умный разговор достойных мужчин, любящих театр.

Вот теперь, наконец, о режиссерском замысле. Он есть, и главное его достоинство - это то, что он не бросается в глаза, почти«умирая» в актерах. Его замечаешь по неброским деталям. По блеклому фону убранства сцены, в пространстве которого яркая игра хорошо освещенных артистов становиться очень притягательной и волнующей до слез (не моих, конечно, а двух моих дам – вы про них еще не забыли :))?). По трепету натянутых на этом фоне струн, чья вибрация при большой амплитуде колебаний добавляет действию нерва, но как-то быстро и незаметно успокаивается. По аккуратно и очень точно расставленным акцентам пауз, заполненных мимическими, пластическими или видео решениями. Все эти детали, меня натолкнули на мысль о том, что спектакль этот – о девальвации русской мужской силы - силы ДУХА - я о ней говорю. Вы видели вахтанговскую «Варшавскую мелодию» с Михаилом Ульяновым в главной роли? Если нет, то его можно найти в “YouTube”. Так вот, Народный Артист, «Председатель» играл там как раз крепкого мужика, сильного, смелого и удачливого, пришедшего с войны с уверенным чувством победителя и четким осознанием своих целей, но теряющегося, когда государство встает против его личной жизни, законодательно запрещая браки с иностранцами. Дух воина-победителя пасует перед этим вмешательством, не в силах защитить свою любовь. Сергей Голомазов поставил сегодня спектакль о том, что дух этот с годами не окреп, а продолжает мельчать. Плохие законы, касающиеся нашей жизни, становятся для нас обстоятельствами непреодолимой силы, что нам проще примкнуть к большинству, выстроиться в шеренгу, или даже – не побоюсь этого слова – вертикаль, чем, пытаясь остаться верным себе, пойти поперек силы, которая, может, через годы, в другом поколении свободы, исправит свои ошибки. Вертикаль, пока ты в ней, дает чувство уверенности, но не может дать личного счастья. Мне очень понравилось, как сделан финал спектакля Сергея Голомазова. Персонаж Даниила Страхова сходит со сцены в зрительный зал, садится на приставной стульчик первого ряда, и становится невидимым для зрителя; гордая польская героиня Юлии Пересильд смотрит на то место, где он должен быть… Свет гаснет, а когда зажигается, то мы видим героев такими, какими они были в начале спектакля.

Я вот сейчас засомневался: смотрит ли, действительно, Гелена туда, где среди зрителей сидит Виктор, или я это все сам придумал? Надо бы еще раз посмотреть. А вам это нужно сделать обязательно! Заглядывайте после просмотра!