Спектакль

Коммуниканты

Не так страшны «Коммуниканты», как их малюют: нецензурной лексики там не больше, чем мы привыкли каждый день слышать на улицах города, даже не прислушиваясь. В спектакле присутствуют две красивые обнажённые девушки, а один раз посветит своим незавидным хозяйством толстый лысый мужчина, прежде чем на манер древнеримской тоги облачиться в простыню. Если бы он сделал это сразу, смысл постановки ничего не потерял бы, хотя оскорбить чьё-либо чувство прекрасного банальным человеческим естеством тоже непросто. Фактически целомудренный спектакль, ибо ни в этом, ни во вздохах под покрывалом нет ничего эротичного. В общем, сходить на «Коммуникантов» - прекрасный повод доказать себе или кому-либо, что ты не сноб, даже оставаясь таковым. Вышеупомянутый мужчина – депутат Дмитрий Борисович (Каморзин), развлекающийся в кафельных апартаментах некоей бани, совмещающих спальную, парилку и бассейн. Девушки – местные проститутки: Люба (Волкова) поёт под караоке попсовую песенку про «Сто шагов назад», Маша (Клюева) танцует стриптиз на пилоне (так по-умному называется шест). Попивая водку, власть имущий с интеллектом орангутанга с пафосом изрекает безмолвным слушательницам что-то о своей работе и о России, уверяет, что он «такой же, как все», репетирует общение с начальством и подчинёнными; публика машинально посмеивается сначала над каждым матерным словечком, но постепенно устаёт. Когда троица уходит в парилку, в помещение заходят ещё двое молчаливых – гастарбайтер (Салихов) уносит и приносит вещи, наводит порядок, милиционер (Горский) за этим порядком педантично следит. Настаёт пора прощаться с высоким гостем, и все четверо работников притона устраивают ретро-вечеринку, словно сошедшую с кинокадров Никиты Михалкова, а потом рассаживаются перед телевизором смотреть его речь – если верить программке, использовались фрагменты выступлений партий «Единая Россия» и «Справедливая Россия». Этот, наиболее смешной, момент как бы делит спектакль на две части: до крайности условный реализм сменяется сюрреалистическим сном. Дмитрий Борисович появляется из бассейна, как из голубого экрана, и начинает всеобщую дискуссию о семиотике, напичканную научными терминами, но по-прежнему пересыпанную матерком. В очередную попытку совместного застолья «элиты» (представителей самых обсуждаемых классов общества) вклиниваются моменты, когда персонажи вдруг принимаются говорить художественным текстом, иногда – целыми кусками из Чехова и Достоевского, не успевают с облегчением стряхнуть морок, как он снова овладевает речью. Язык, чего и добивались автор и режиссёр, становится главным персонажем спектакля, подчиняющим себе всё и вся. Он меняется вслед за человеком, человек меняется вслед за ним – две эволюции идут навстречу друг другу. Он был продуктом мысли, а стал заменой мысли, условным рефлексом – и это беда цивилизации. У зрителя появляется повод задуматься, как часто мы говорим не своими словами, подсознательно усвоив услышанные и прочитанные конструкции, как создаём себе маски из слов, как наши слова влияют на восприятие нас другими, как определённые статусы и положения обязывают к определённым словам, и так далее. Повод, которым воспользуется не каждый – сюжет, не располагая к философии, мчится к развязке, мы понимаем, что Дмитрия Борисовича заказали, а его «единственные друзья» запросто сдали его. Профессиональная паранойя оказалась не напрасной: когда со стульев исчезло два пиджака, обозначая, что его «соратники» уехали без него, он заявлял, что «под него копают», теперь, услышав шаги по лестнице, не хочет выходить. В финале любимая песенка Дмитрия Борисовича звучит в его исполнении, на экране перелистываются страницы его фотоальбома… Ретров и Агеев заставляют пожалеть своего убиенного героя! Быть может, с точки зрения социальной сатиры это и неверно, зато как-то по-человечески.

27.11.2010
Комментировать рецензию

«Коммуниканты» театра «Практика» - честный до наготы и голый до абсолютной честности спектакль о том, что в наше время невозможно выстроить сколь-нибудь внятную коммуникацию с кем бы то ни было.

Единственный совет: прежде чем смотреть «Коммуникантов», нужно получить представление о последних новшествах в русском языке. Согласно одному из исследований, тремя самыми популярными и наиболее часто употребляемыми словами в русском языке являются слова «а», «не» и «вот». Для сведения: первое более-менее осмысленное слово – «знаю» - появляется на 152-ом месте, слово «блядь» занимает 117 место.

Вооружившись этими полезными сведениями, я отправился в «Практику» смотреть «Коммуникантов».

Этот спектакль нужно показывать на съездах «Единой России». Потому что для делегатов - это единственная возможность взглянуть на себя со стороны.

«Коммуниканты» открываются чудесной сценой: абсолютно голая девушка в караоке поет для пожилого мужчины, едва укрытого простыней, песню группы ВИАгра «Сто шагов назад».

Действие происходит в элитной сауне, голый мужчина – депутат, поющая девушка – обычная дешевая проститутка. Забегая вперед, скажу, что две голых девушки и голый мужчина будут на сцене большую часть времени.

И самое главное – никто никого не понимает, но все вокруг – мессии, пророки. Не правда ли, это - идеальный срез нашего общества.

По словам депутата, приоритетом его политики является человек. Депутат притворяется, что банщик, проститутки и мент – основные герои пьесы – его дети. Те притворяются, что верят.

Бляди при этом говорят цитатами из Чехова, гастарбайтер – цитатами из лучших специалистов по семантике, семиотике и лингвистике, депутат разговаривает цитатами из реальных выступлений, которые были в реальной жизни на съездах партии «Единая Россия», мент – так тот вообще говорит едва ли не языком Льва Толстого. Вы видели подобное в жизни? Нет. И, тем не менее, это жизнь. Потому что никто никого не понимает. Да и как понять диалог мента с гастарбайтером, спорящих о неэффективности вербальных коммуникаций.

Лучшая фраза всего спектакля принадлежит менту: «Зачем мне эти гребаные речевые акты, когда я одним положением фуражки могу просигналить на сотню метров: что, куда и кто».

Это – плюс стопицот.

Зачем нам демократия, если я одной формулировкой «утратил доверие» обозначу сразу тысячу демократий?

Зачем нам объяснения, споры и дискуссии по проблеме, если одни власть предержащие входят в кабинеты других власть предержащих со своим мнением, а выходят – с их?

Зачем вообще речь, если можно просто помахать со сцены половыми органами?

"Коммуниканты": смотреть.

Если бы мне задали вопрос, стоит ли идти на Коммуникантов, я бы, не задумываясь, ответила - стоит! Только сначала все же рекомендую прочитать рецензии и описание самого спектакля, чтобы не встать и не уйти, увидев на сцене что-то неожиданное и не ожидаемое. К сожалению, были прецеденты на спектакле Мармелад... Все постановки Практики призывают нас думать, смотреть вглубь и видеть то, что действительно сокрыто под внешней оболочкой, под тем, что сначала может отталкивать или наоборот привлекать, а на самом деле... Ведь то, что мы видим на сцене - отражение реальности, и если мы закроем глаза или отвернемся, это не значит, что это исчезнет из нашей жизни...
Если Практика нравится, то не идти туда ты уже не можешь. Каждый спектакль оставляет неизгладимое впечатление, которое можно выразить только чувствами, эмоциями и жестами. Я каждый раз чувствую особое послевкусие после посещения, и это не забывается.

P.S. почему красивый стриптиз бывает только в театре или кино?

Этот спектакль как американские горки, то спускает вас прямо в канализацию, то возносит куда-то ввысь. Он начинается с монолога депутата в бане, когда тот в порыве откровенности пытается открыть душу проститутке, типа «ты одна меня понимаешь». То, что девушка, обозначенная в полумраке лишь силуэтом, при ярком свете оказывается совсем голой – это первый шок. То, что потом появляется ее подруга, которая профессионально (!) исполняет стриптиз и раздевается аж до самого конца – второй. То, что все это происходит под аккомпанемент депутатской речи, прошитой матом, как автоматной очередью – третий. Ну и, когда депутат, которого играет немолодой полноватый Борис Каморзин, сбрасывает простынку и минут десять, расхаживая, продолжает свой монолог, – это уже просто крышка. Кажется, что дальше выдержать это зрелище просто невозможно и скорей бы конец. Но внезапно спектакль перерастает в нечто совершенно иное. Герои наконец-то одеваются и абсолютно меняют свою речь. В их словах звучит что-то старомодное, даже чеховское, депутат на прощанье целует дамам ручки, девушки делают книксен, звучит легкая музыка… Причем сыгран этот переход филигранно, почти без «швов». Когда это произошло? Почему? Какой в этом смысл? Это и фантазия, и пародия, и стилизация. И что из происходящего реальность, а что нет? От чего это зависит? То ли обстоятельства меняются вместе со стилем речи, то ли язык, наоборот, обстоятельства формирует. Во всяком случае, на ваших глазах натуралистическая «чернуха» перерастает в метафору, а актеры обнаруживают талант к абсолютному перевоплощению. И спектакль видится совершенно иным: ярким, отлично сыгранным, с ударом под дых в начале и многозначительной паузой в конце.