Балет

Захарова: Суперигра. Предзнаменования. Пиковая дама

Весеннее обострение на московских сценах

Москву еще заваливает последним зимним снегом, а балетные обитатели уже чирикают и скачут, как весенние воробьи (скоро конец сезона, отпуск, валютные гастроли, ну вы же понимаете). Простому человеку, любящему танцы, в эти дни — хоть разорвись. Самое правильное, что можно сделать, — это выковырять из афиши изюм, причем — без преувеличения — действительно на любой вкус и даже кошелек.

Начнем хоть с творческого вечера Светланы Захаровой, примы Большого. Покажут спецбалет под названием «Суперигра», гм. От жанрового определения — творческий вечер! — заранее веет плотным запахом пыли и немножко кладбища (как от всех лауреатских цветочных корзин). Светлана ­Заха­рова, человек, начисто лишенный чувства юмора и дьяволь­ски серьезный по отношению к собственной персоне, умеет отбросить Большой театр так далеко back in USSR, как этому театру — сейчас очень динамичному и раскованному — даже в страшном сне не приснится. Странное дело: балерина, баснословно одаренная физически, она страдает некой художественной недостаточностью, как страдают малокровием. И хореограф «Суперигры» Франческо Вентрилья — явно не тот человек, ­который способен добавить перца этому пресному созданию. Но дело, видите ли, в том, что когда на сцене появляется это вытянутое эластичное тело, идеально оформляющее любой пластический мусор… черт! Становится понятно, почему ­прима Большого — все-таки она.

Но чтобы понять разницу — смотрите Диану Вишневу. Она танцует свою бенефисную «Красоту в движении» (три ­балета трех современных хореографов, поставленных специально для Дианы). В отличие от Захаровой Вишнева даже в состоянии покоя излучает высоковольтное художественное напряжение. Она невыносимая партнерша (так говорят ее кавалеры), она нервна (что знают все, кто знает хоть что-то о происходящем за кулисами). Но, кажется, гениальна. Или в шаге от того. И это закономерно исключает гарантированный результат. Хотя «Красота» хорошо размята по ноге, Диана Вишнева, как все нерв­ные девушки со склонностью к самоедству, может просто перегреться на старте.

За стабильным результатом следует идти в бескрайний Кремлевский «сарай», на просторах которого ожидается «Lord of the Dance»: всемирно известная танцевальная машина — большое шоу ирландских танцев, с треском каблуков и светомузыкой, исключительно честный отъем денег у населения по билетам заоблачной цены. В Москве они уже были, но если вы это смотрели по телику, забудьте: такое хотя бы раз надо увидеть своими глазами. Правда, минуте на сороковой все эти бойкие притопы и дробушки могут вогнать в такую же честную скуку, что бывает, когда простой зритель и хорошо сделанный танец (особенно в больших количествах) встречаются под одной крышей. Так что, в принципе, можно и не рисковать. Поскольку есть как минимум два альтернативных варианта: не совсем, мягко говоря, танцы — чем и хороши. Во-первых, «Мария де Буэнос-Айрес» — фестиваль механических чудес и запахов под беспроигрышную (давайте не будем строить из себя снобов) музыку Пьяццоллы. Русский инженерный театр «АХЕ» в очередной раз — как та царица, что родила в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку. Поэтому режиссера Джулиано Ди Капуа записали хореографом, а сам спектакль анонсируется в рубрике «Современный танец», хотя главную роль, вообще-то, исполняет певица. Во-вторых, «Игры» в постановке Аллы Сигаловой. На взгляд любого балетного человека, драматические актеры двигаются кошмар­но, жутко, нелепо. Но Сигалова — единственный человек в России, который заставляет обычное человеческое тело двигать­ся так, как будто оно обточено годами тренировок и слышит музыку. Сейчас она демонстрирует этот фокус в массовом ­порядке: с целым курсом Школы-студии МХАТ. И в сравне­нии с «Лордом танца», извините за выражение, почти ­бес­платно.