Дюма в стразах
«Московская оперетта», где раньше ставились и западные кальки («Нотр-Дам»), и оригинальные мюзиклы («Метро»), со временем выбрала путь наименее затратный, но наиболее хлопотный — делать отечественный продукт. Что ни год, здесь выходят то милейшая «Золушка» Андрея Семенова, то бодрый «Маугли» Владислава Сташинского. Но театр, видимо, помня об успехе «Нотр-Дам», свои самые большие надежды...
Показать полностью
Дюма в стразах
«Московская оперетта», где раньше ставились и западные кальки («Нотр-Дам»), и оригинальные мюзиклы («Метро»), со временем выбрала путь наименее затратный, но наиболее хлопотный — делать отечественный продукт. Что ни год, здесь выходят то милейшая «Золушка» Андрея Семенова, то бодрый «Маугли» Владислава Сташинского. Но театр, видимо, помня об успехе «Нотр-Дам», свои самые большие надежды связывал с драматическими сюжетами. Истории со страданиями пользуются у нашей публики особым спросом, она и хотела бы развлекаться, но весело развлекаться ей совестно: наша публика — девушка с запросами. В этом смысле роман Дюма дает мюзиклу бесценный материал, у него драмы с горкой — тут и обманутая любовь, и загубленная молодость, и младенец, закопанный в саду, и грехи отцов, ложащиеся на плечи детей.
Юлий Ким отжал из пухлого романа либретто на два часа. После отжима вместе с водой из романа ушли целые сюжетные линии, а иные персонажи — слились по нескольку в одно лицо. На премьере некоторые коллеги убивались — мол, роман искалечен до неузнаваемости. Невелика потеря, скажем прямо. Дюма писал «Монте-Кристо» как газетный сериал в эпоху зарождающегося масскульта и был бы доволен уже и тем, что сто пятьдесят лет спустя он снова в топах. В шелках, и бархате, и стразах — последних у фирмы Swarovski купили аж 1400 штук.
Cтрельчатые конструкции Вячеслава Окунева то разъезжаются к краям сцены, превращаясь в корабли, то соединяются в жуткий каземат. В какой-то момент эти конструкции образуют свод замка. В другой — разворачиваются, и артисты паркура зависают на них этакими горгульями Нотр-Дам. Экран на весь задник однажды превращается в водную толщу, и на его фоне Эдмон Дантес эффектно всплывает со дна морского.
По времени большую часть действия занимают дуэты и арии, для которых композитор Роман Игнатьев сочинил приятную, но не слишком выразительную музыку. Солисты звезд с неба не хватают, зато массовка прилично поет и при этом танцует, делая лихие прыжки и поддержки, — у простых певцов от таких поддержек был бы вывих шеи. Видно, что за десяток лет, что мюзикл прививали нашей сцене, появилась армия хорошо натренированных синтетических артистов. Словом, зрелище получилось добротное, пусть в нем и нет своего собственного стиля — вещи, отличающей хороший мюзикл от выдающегося. Как нет и ни одной мелодии, которую можно было бы насвистывать по пути домой. Они выветриваются из памяти, что тот туман, который художник по свету Глеб Фильштинский мастерски наводит на сцену в первом действии.
Скрыть