Спектакль в Москве

1900

Вчера сходили в театр Ермоловой на 1900. Тут стоило бы написать "на Меньшикова", потому что в этом основной смысл, но все-таки - на 1900, потому что это удивительное такое сочетание двух невероятных людей: Меньшикова и Барикко.
Здесь мало что можно сказать о впечатлениях, такие вещи вообще с трудом можно из себя выложить, да еще чтоб словами, а не беспомощным обожанием в глазах. Невероятный голос, невероятная мимика, невероятный человек.
Я в каком-то роде опасалась идти именно на эту вещь. У меня абсолютно особенное отношение к Барикко, и было боязно, что несмотря на безмерное уважение к Меньшикову как к актеру и отдельной строкой как к человеку, просто не совпадет. Не совпадет то, что я чувствую от Барикко, и то, что будет говорить со сцены он.
Зря опасалась.
Барикко - это очень личное. Берешь книгу в руки, читаешь про воду, про каких-то людей, какие-то истории, да про что угодно. О чем бы он ни писал - он пишет о тебе. Говорит о глубоко личном теми словами, которые тебе никогда в голову бы не пришло произнести, но так, что со всей четкостью осознаешь - это про тебя. О тебе. С тобой. Вытаскивает какие-то настолько глубоко запрятанные вещи, что ты о них и думать забыл, а тут - нате. Аккуратно извлекает на поверхность, разворачивает, разглаживает, штопает, приводит в порядок, касается поцелуем, сворачивает так, чтобы без единой складочки, и прячет назад. И ты сидишь, оглушенный океаном, оглушенный самим собой.
Вот и тут. Ты просто сидишь и слушаешь, и смотришь, и вдыхаешь. Осознаешь, что человек говорит о себе, но насколько с тобой, насколько про тебя, господи.

Когда в конце спектакля Меньшиков лег на палубу, чтобы его укрыло саваном соленой воды, что-то такое со щелчком встало на место внутри.
В "Море-океане" есть падре Плюш, который читает молитвы так, как нужно: будто болтает с безмерно уважаемым, но очень хорошим другом.
Среди прочих там есть вот такая: Молитва врача, излечившего больного и чувствующего смертельную усталость в тот самый момент, когда исцеленный больной встает на ноги.
После финальных аплодисментов остается только глубоко вдохнуть и встать на ноги исцеленным. Олег Евгеньевич, спасибо Вам огромное!

Моноспектакль Олега Меньшикова, ярко раскрывающий сильные и слабые стороны актера. Если это Ваш первый спектакль с Меньшиковым, Вы удивитесь его харизме и умилитесь мелькающим ноткам Костика из «Покровских ворот». Впоследствии Вы узнаете: в театре Меньшиков всегда играет Костика.

Мне удалось прочитать пьесу перед тем, как посмотреть постановку. Пьеса хорошая, легкая и печальная, в ней рождается джаз и ощущается бескрайнее одиночество. Давно хотелось увидеть Олега Меньшикова на театральной сцене и ожидания, конечно, были соответствующие его статусу «актера первой величины». Но… Только 2 раза за весь спектакль я испытала ощущение реальности происходящего на сцене. Какие-то 3 минуты. Мало, бесконечно мало! Моноспектакль- трудный жанр, тем более когда ты ещё и режиссер. Наверное, это потому, что ты не видишь себя со стороны и никто не скажет тебе «не верю». А это драма и в ней совсем нет поводов для веселья. А это та история, которая спустя много лет рвет душу рассказчику, а не просто «жили-были». И это то, чего я не увидела. Вопрос интерпретации… Увы, для меня это не был джаз.

Я за эти годы подзабыла, что такое "Меньшиков на сцене".
А сегодня на этом спектакле вспомнила: есть просто актеры -- и есть Олег Меньшиков. Пожалуй, для него нет невозможного. Спектакль по "Легенде о пианисте" Баррико после гениального фильма -- я не верила, что это вообще возможно.
Возможно.
Потрясающая пластика, умение голосом передать что угодно, энергетика, сосредоточенность только на своем герое (верней. на том из героев, о котором о сейчас рассказывает) -- это просто фейерверк мастерства.
Филигранную игру дополняет декорация -- помост в виде палубы, поднимающийся в глубине сцены вверх, рояль, проплывающий кораблик-макет...
В глубине сцены -- настоящий джаз-банд, который играет фоновую музыку, не беря внимание на себя.
Сюжет всем известен: подкидыш на корабле, получивший имя "1900-й" в честь нового века, становится гениальным пианистом и всю жизнь плавает на корабле, не сходя на берег. Когда корабль в войну нагружают динамитом, чтобы взорвать (вся команда сходит с корабля), герой выбирает смерть на своем корабле-доме.
Расшифровок этой легенды много: и зарождение и умирание музыкального стиля начала века, и судьба гения, обреченного на одиночество, и другие.
Меньшикову, безусловно, близок этот герой, выбравший добровольное отшельничество на корабле: он сам давно ведет такой образ жизни, он самодостаточен и абсолютно независим.
Но есть и другой подтекст. Экзистенциальный. С любимым выбором экзистенциалистов "жизнь -- или смерть". Ведь если, как герой, отказываться от всего в жизни, чтобы не терпеть ее страданий, освобождаться от всего, что присуще жизни, то в конце концов надо освободиться и от самой жизни. Жизнь -- это "бытие к смерти". И человек может обрести смысл жизни только перед лицом смерти.
Или, если брать социальную сторону, то как у Цветаевой: "на твой безумный мир ответ один -- отказ!" И герой, приходя к выводу, что "пора Творцу вернуть билет", выбирает смерть.
Надо сказать, что еще в самом начале, когда вынесли маленький макет со свечами и роялем, это уже напомнило свечи на Каноне.
Пожалуй, трагического надрыва в моноспектакле нет. Присутствует такой реалистический гротеск, вообще присущий во многом Меньшикову. А вот романтизма и трагизма Чацкого нет совсем.
Когда актер играл сцену соревнования 1900-го с джазменом, я просто сидела с открытым ртом: это было что-то невероятное. Никогда не думала, что гениальную игру на рояле можно передать исключительно пластикой (иногда танцем, чечеткой) и голосом. Фантастика!

Очень слабый спектакль. Моноспектакль - это трудно, но для артиста уровня О.Е. Меньшикова спектакль не захватывает. Создается ощущение, что ему очень трудно существовать на сцене, и все действие происходит через силу.