Балет

Бенефис Николая Цискаридзе

Николай Цискаридзе дает в Большом сольный концерт, условно именуемый бенефисом. Есть подозрение, что в его карьере это предпоследнее событие такого жанра. Следующим, по логике вещей, будет бенефис прощальный.

Чтобы не пугать, предупрежу: Николай Цискаридзе все еще способен взять тот вес, который себе сейчас назначил. «Тени» из «Баядерки» (особенно если выпустить трюковую мужскую вариацию, вставленную в советские времена), миниатюру Касьяна Голейзовского «Нарцисс» и «Пиковую даму» Ролана Пети. Надо, правда, учесть, из каких травм Цискаридзе приходилось выкарабкиваться в течение карьеры. Но ужаса-ужаса-ужаса, повторю, ничто не предвещает. Однако есть подозрение, что роковое решение будет принято сразу после нынешнего бенефиса или около того. Нынешний бенефис выглядит как техосмотр.

Логику вещей я сейчас объясню. Бенефисы бывают двух типов. Когда артисту еще нет тридцати, и тогда это просто творческий вечер. И когда артист уже во второй половине четвертого десятка. Само слово «бенефис» в это время карьеры становится крайне двусмысленным: к нему так и липнет слово «прощальный». Считается, что балетные солисты должны покидать сцену (или радикально менять репертуар на «пешеходный», возрастной) примерно в 35. Но попробуйте об этом заикнуться. Уж лучше на икону с топором. В ответ вам завопят, что великие, бла-бла-бла, пластический дар не стареет, бла-бла-бла, и даже звякнут парочкой имен: и в 50, мол, лет выходили люди, см. энциклопедию «Балет»: советские лауреаты, например, держались до последнего. Герои труда. Это вранье. В частных беседах расскажут, как это было не в энциклопедии, а в действительности, в жестоком бою сорока-, а то и пятидесятилетнего тела с классическими танцами: перекошенные артритом ноги, ссохшаяся спина, висящие мешочки мышц на руках и прочие радости среднего возраста. Балет, конечно, искусство, но все-таки еще и спорт. А еще есть страшный суд коллег… Но все это, весь здравый смысл, всю прозу профессии убивает один простой факт. Сцена — это наркотик. А бывших наркоманов не бывает.

Но в случае с Цискаридзе я, например, рассчитываю на другое. Во-первых, он грузин: это свои представления о мужской гордости. Во-вторых, он уже экспериментировал с мимическими, игровыми ролями. Получалось отлично, что успокаивает. А в-третьих, он уже частично перелез со сцены в ящик: перспектива народного забвения не должна его пугать. А балет… Ну в конце концов, от звезд, которые в телевизоре катаются на коньках или танцуют бальные танцы, публика не требует быть всерьез кем-нибудь еще. Например, разбирать ногами всякие классические закавыки. Николая Цискаридзе уже года два любят за другое. За «волну непокорных кудрей». Галантные остроты. Внятную речь. Почти никому из балетных солистов еще не удавалось выйти к склону карьеры с таким капиталом.