Спектакль

Похороните меня за плинтусом

На этот спектакль я шел с опаской, ибо я знаю, как можно испортить гениальную вещь.

Но опасения не оправдались. Более того, реальность превзошла все мои ожидания. Спектакль оказался чуть ли не гениальнее самой книги.

На мой взгляд, таких сильных постановок в Петербурге днем с огнем не сыскать. и не только потому что сочетание режиссуры, актерского мастерства, сценографии и литературной основы даёт в результате качественный спектакль, но и потому что этот спектакль нужен почти каждому из нас. каждому, кто готов после его финала вспомнить о своих семьях, о своих одиночествах и попытках любить и быть любимыми.
"Похороните меня за плинтусом" - на редкость нужный спектакль. Следя за чужими семейными ссорами, попутно удивляясь, как близкие люди могут друг друга обижать малейшим словом, я, как зритель, невольно понимаю, что мои малейшие слова в моей семье - всего лишь слова
Наверное, театр должен воспитывать. В данном случае он даже перевоспитывает. Можно долго говорить о качественной постановке, но главное - вынести из спектакля то. что может нас сделать лучше. В идеале. Мы должны понять, что такое - близкие люди, понять, почему люди одиноки и даже что такое любовь...

Даже если вам не близка вышеозначенная тема (хотя, думаю, в большинстве семьях хотя бы раз, но были грандиозные ссоры с хлопанием дверей), "Похороните" стоит посмотреть ради блестящей работы Игоря Скляра (впервые вижу, как одному актёру удается попутно, через запятую, сыграть сразу две роли, не перескакивая и не переигрывая) и Эры Зиганшиной. Сам по себе образ её героини - словно бенефисный подарок для хорошей актрисы. Но не думаю, что любая бы народная заставила меня, зрителя, в эти три с лишним часа ненавидить героиню и одновременно сопереживать ей, понять её. Очевидно, что сама Зиганшина (судя также по её интервью) - человек, мягко говоря, незлобный, и первым ругательным репликам её старухи не верится первые пять минут. Но пять минут проходят и перед нами типичная ворчливая бабка из трамвая, которых мы видим каждый день. Зиганшина настолько прорисовывает свою роль, настолько идеально шепчет/кричит/целует внука в шейку/дерётся, что эта её роль может служить идеальным мастер-классом для театральной академии. Не знаю, как себя чувствует актриса после спектакля, но на втором часу от негатива её образа начинает болеть голова. Что-то похожее на "Догвилль" фон Триера на минуту появляется в голове - хочется убить одного человека на сцене + сценическое пространство организовано, словно здесь датчанин прошёл.
Ещё деталь: Коняев - соавтор Додина по "Московскому хору" в МДТ и в "Похороните..." след из Малого драматического виднеется. Песни Высоцкого, настольные игры, холодильники, мамин массаж про "ехал поезд запоздалый" - всё это любовно сохранено и преподнесено, что даже я, проживший в СССР свои 7 лет, о чём-то вспоминаю. и от этих воспоминаний становится хорошо. Коняев напоминает всем нам о нашем детстве и не смотря на общий тяжелый посыл спектакля, детство это остаётся самым лучшим.

Уверен, что больше трёх часов могут длиться только великие спектакли. Не стал бы "Похороните..." называть великим, но мне ни разу за три с половиной часа не показалось, что надо заканчивать. Атмосферный, тяжелый спектакль настолько сосредочил на себе внимание, что финал хотелось оттянуть - потому что страшно, что там в финале. А в итоге - очень удачная жирная точка - героиня Зиганшиной проклинает всех вокруг, в том числе зрителей, тем самым окончательно стирая границы между залом и сценой, тем самым окончательно передавая залу поставленные вопросы. Но на проклятиях дело не завершается. Всего лишь голос Скляра и текст Санаева позволяет нам простить ставшую "нашей" бабушку.

кто-ниб видел Крючкову в фильме?

История неблагополучной семьи, сюжет, в общем-то, избитый, приобретает в спектакле Игоря Коняева новые грани. Вернее, это взгляд с другой стороны, необычный для современного театра. Здесь деспотом выступает психически нездоровая бабушка, для которой не существует границ самоутверждения. Атмосфере эмоционального накала способствует организация сценического пространства. Нет сцены и зрительного зала в привычном понимании этого слова. Зрительские места расположены непосредственно на сцене театра, из-за чего создаётся чувство максимального погружения в происходящее. Реквизит прост и до боли узнаваем: старенькая парта, диван, шкаф, стол, заставленный какими-то банками, два холодильника, - но это как бы вторично, всё вертится вокруг одной оси – мусоропровода. Туда летит всё, что попадается под горячую руку бабушки, и чувства, казалось бы, столь естественные – любовь к внуку, к дочери, к мужу. Но и это – только на первый взгляд. А потом перед зрителем предстаёт старая женщина, да, очень эгоистичная, но глубоко несчастная, жаждущая любви и признания. Но если любви нет (а за что любить-то?), значит, надо заставить бояться. И это удаётся ей. Муж старается не перечить, а когда совсем невмоготу, уходит к соседу, пенсионеру Лёше. Внук подчиняется, потому что привык, да и трусоват, нерешителен. Дочь тоже подчиняется, из-за чего не может забрать собственного ребёнка, создавая нездоровую атмосферу дома с приходящей раз в месяц мамой.
Нельзя не оценить колоссальной работы, проделанной артистами, подлинность созданных образов, узнаваемость их. Как-то по-особенному трогает Леонид Михайловский в роли пенсионера Лёши. Совсем небольшая роль, но даже взгляд его наполнен пониманием и состраданием. Он – кусочек здравого смысла в этом замкнутом мирке непростых отношений.
Ещё меньшую роль – Анатолия, называемого бабушкой “карликом-кровопийцей”, – исполняет Владимир Баранов. Удивительно, как в нескольких фразах ему удаётся воплотить неколебимое мужество и надёжность; он – единственный, кто с самого начала желает поставить всё на свои места, но даёт возможность женщине-матери принять собственное окончательное решение.
Особняком от них стоит Игорь Скляр в роли ребёнка. Выходя на сцену, он – сначала рассказчик – каким-то неуловимым образом превращается в маленького трусливого мальчика, который любит только маму, но привык к бабушке, и ради какого-никакого мира готов сказать, что хочет жить только с ней.
И, конечно, главным «винтиком» этой адской машины становится Эра Зиганшина, создавая образ отталкивающей, двуличной, отвратительной в своём деспотизме бабушки и, в то же время, жалкой в последней сцене, где она то мольбой, то угрозами требует вернуть ей внука, а потом в бессилии проклинает всех, проклинает так, что мурашки бегут по коже.
И когда голос «за кадром», голос Игоря Скляра – и внука, и автора одновременно, говорит о том, как хоронили бабушку, она, съёжившаяся и поникшая, оказывается у мусоропровода, куда до того летели грязные газеты, разбитый чайник, дешёвые игрушки, а теперь – вся её жизнь, прожитая для того, чтобы отравить существование другим. И здесь волей – неволей вспоминается библейское «Доброе имя лучше дорогой масти, и день смерти – дня рождения». Не оставляет за собой бабушка доброго имени и доброй памяти. Результат её жизни плачевен.
Всё действие нервы обнажены, атмосфера накала эмоций не отпускает ни на минуту. Аплодировать тяжело. Почему-то не хватает сил.
И только в конце, когда из темноты словно выплывают артисты, зал разражается аплодисментами. Наступает катарсис в полном смысле этого слова.

На мой взгляд, господину Пронину не стоило бросаться словами "пакостные" и "картонные", подсказывать актерам как было бы лучше возлежать на диване... Постановка имела вид ретроспективы. Часть впечатлений маленького мальчика могла (да и должна была) стереться у взрослого автора. Режиссер представил многие забытые мелочи повзрослевшему поколению. Они не могли в зале не вызвать улыбку, взять хотя бы стих Саши. У меня порой складывались похожие отношения в семье и я многое из увиденного вспомнил и сравнил. Вам очень повезло что вы такого не видели, наверное, отсюда и ваш перезрелый цинизм.

Определенные недочеты есть, но не записывать же их в блокнотик, в реальной жизни и не такое бывает. Это добавляет некого фарса, этакой детской небрежности, что тоже далеко не минус. И правда не всегда на правду похожа. Образ Эры Зиганшиной тоже врядли достоин критики. Она многопланово играет и в одной постановке. Поэтому какие-то параллели между личными амбициями актеров и их ролями, на мой взгляд, неуместны.

И еще раз, не забывайте, все это глазами ребенка. Это и выглядеть должно нагромождением непонятных школьнику вещей. Страшных, кривых и нелепых ссор и фраз из прошлого. Это тонкий анализ воспоминаний, а не фотокарточка тех лет. Грязное белье есть всегда и ромашками оно не пахнет.

А если заходить в театр, чтобы пережидать дождик перед замечательной поездкой в метро, то могли бы и в "Макдоналдс" сходить...

Сейчас в моде - живые спектакли (или спектакли из жизни), когда актер соприкасается со зрительным залом. Актер смотрит вам в глаза, поливает вас грязью, чистит рядом с вами картошку, пролетает у вас над головой. Все это вы найдете в театре "Балтийский дом" на сцене, где ставят "Похороните меня за плинтусом".
Больше всего меня поразил мусоропровод, стоящий посреди сцены и тот ужасный звук, который от него исходил, когда туда спускали прошлое, настоящеее и будущее.
И. Скляр - взрослый дяденька, играющий маленького мальчика. Э. Зиганшина - сумасшедшая бабушка, крик которой пробирает до костей (до такой степени он беспощаден и страшен). История мальчика, которого разлучили с его матерью. История мальчика, живущего с полоумной бабкой и дряхлым дедом. Жизнь его мучительна. Жизнь его невыносима. И одно избавление от такой жизни - это смерть, но не в холодной земле, а у мамы - за плинтусом.
Этот спектакль я не забуду никогда, потому что он прекрасен и ужасен одновременно. Бесподобная режиссура и удивительные актеры, рассказывающие о своей маленькой жизни, а вместе с тем - ужасающая реальность.
Спектакль смотрится на одном дыхании. Не оторваться. И делается очень больно в самом начале, в самом конце, в течение всего действа.
Проживите этот спектакль 1 вечер, но не проживайте такую жизнь. Не дай Бог.
Преклоняю колено перед актерами и режиссером. и , конечно, мои бурные аплодисменты автору книги.
C глубоким уважением, Оксана Феликсовна Васько