Спектакль Прости нас, Жан-Батист

Постановка Мастерская Петра Фоменко

Этот явно неудачный спектакль вызывает чувство острой жалости и недоумения. Причем не только в публике, но, видимо, и в самой «Мастерской» тоже. Театр-дом повел себя правильно, как ведет себя семья, в которой рождается больной ребенок: сделал хорошую мину и пустил в свой репертуар. Но демонстрируя добрую душу, «Мастерская» сильно рискует добрым именем.

Старый друг Петра Фоменко актер Вениамин Смехов выступил в роли «сочинителя и режиссера». Он переписал комедию Мольера «Мещанин во дворянстве» ярмарочным стихом — раешником, чтоб она звучала живее и современней, навроде «Сказа про Федота-Стрельца». Но если «Федот» под рукой Леонида Филатова уложился в русско-советские народные архетипы и талантливые куплеты как влитой, то Мольеру крупно не повезло. Извлеченный Смеховым из родной, условно-барочной французской среды, он бесславно скончался. Новый текст получился драматургически слабым, с банальными рифмами и остротами даже не второй свежести. Главных звезд театра Смехову, конечно, не доверили, но все же собрали приличную компанию, а он взял и бросил репетиции на полдороге. И тогда в этот воз, обозначив себя «соучастником», впрягся сам Мастер.

Здесь несмотря ни на что есть куски блестящие. Например, сцена, где Рустэм Юскаев в роли учителя философии с важным видом сообщает Журдену (Владимиру Топцову), как надо произносить гласные и отличать стихи от прозы. Он не просто дурачит ученика, он сам верит, что это жизненно важно; и эта сцена выходит у них тонко и смешно. Если взять ее за точку отсчета, можно представить, какой мог бы выйти спектакль по настоящей пьесе у самого Фоменко — галломана и мастера психологических кружев. Но вместо этого на сцене барахтаются разномастные эпизоды, а в истории с «посвящением в мамамуши», то есть с последним жестоким обманом несчастного Журдена, вылезает, откуда ни возьмись, провинциальный надрывный пафос (особенно у Анн-Доминик Кретта, которая играет жену Журдена). В целом же выходит нечто среднее между постаревшим студенческим спектаклем, внутритеатральным капустником и жестокой автопародией. Ни хорошие артисты фирменной выучки, ни роскошные костюмы Маши Даниловой не спасают недоспектакль по недопьесе. Хотя можно представить себе, что преданный зритель поддержит театр и в этой неудаче.