Спектакль

Самозванцы

На актерском курсе Владимира Рецептера — ныне филолога-пушкиниста и писателя, а в прошлом актера товстоноговской труппы — выпустили еще одну премьеру по Пушкину. После «Маленьких трагедий», «Сцен из рыцарских времен», «Джона Теннера», а также после «Горя от ума», где во времена Товстоногова Рецептер играл Чацкого. «Самозванцев» поставил не сам Рецептер, а Иван Стависский, штатный режиссер нынешнего БДТ: в последнее время он проявил вкус и способность к работе с молодежью. С Рецептером его свели сказки Пушкина — их Стависский ставил с молодыми актерами Большой драмы и предложил Рецептеру для проката в Пушкинском центре: семь богатырей выглядели бандой братков; яблочко летело от чернавки к царевне медленно, как пуля в «Матрице»; скопец, хозяин золотого петушка, олицетворял непостижимый и опасный мусульманский Восток. «Самозванцы» же начинаются с того, что бодрый хор возвещает: «Комедия! Комедия!» — и хотя совсем уж капустных приколов впоследствии не будет, но исполнители все-таки слишком молоды, чтобы всерьез чего-то пугаться или о чем-то много думать, поэтому смешного в спектакле выходит достаточно. И никакого народа, который сначала готов оплакивать невинноубиенных, а после кликать на царство их убийц. Народ тут вообще ни при чем: отношения к большой политике он не имеет. К политике имеют отношение энергичные и деловые юноши: умница Шуйский (Денис Волков), остроглазый Пушкин (Никандр Кирьянов), наивные добряки Воротынские (Иван Мозжевилов и Павел Хазов) — двое вместо одного в пушкинском оригинале; итого — целое поколение прекрасных благородных мальчиков, каждый из которых вполне достоин трона. Однако царскую шубу на рыжем меху надевает безродный Годунов (Григорий Печкысев), молодчик бандитского вида вроде отморозков из «Бумера» — именно потому, что благородства недостало, хватило подлости порешить царевича. Что же касается этого, как его, народа — он у Стависского остроумно преобразился в хор демонов-искусителей, аналог Макбетовых ведьм: ритмично организованная массовка в два десятка человек нависает над худеньким Отрепьевым (Артем Магницкий) в келье и вопит: «Дай мне руку, будешь царь»; выплевывает из своей среды пышногрудую хозяйку корчмы на литовской границе; оборачивается внушительным войском, скандирующим: «Горе! Гаду! Нову!» — и это впечатляет.