Спектакль

Странная книга любви... (Замок в Швеции)

Француженка Саган писала сочинения о свойствах страсти, и это была литература для интеллектуалов: отточенный стиль, математически просчитанный сюжет, психология чувства в тончайших оттенках. В театре Ермоловой ее пьесу приспособили для любительниц дамских романов в мягком переплете.

История о странностях и преступлениях любви разыгрывается в старинном замке, затерянном среди бескрайних шведских полей. Его обитатели одеваются в средневековые костюмы и почти не выезжают в город. Хозяева дома — Агата, старая дева, и ее брат Гуго, двоеженец: он инсценировал похороны первой жены, чтобы заполучить вторую. Теперь первая бродит по замку как привидение, а вторая, Элеонора, развлекается тем, что заманивает в свои сети приезжающих раз в год дальних родственников мужского пола. Подыгрывает ей в этих спектаклях ее брат, тоскующий в замке по былому парижскому веселью и своей никчемной жизни. Элеонора меняет маски неприступности и страсти, ревнивец Гуго хватается за топор и выстраивает свою интригу. Снег валит четыре месяца подряд, и очередная жертва, стокгольмский щеголь Фредерик, бежит в метель и гибнет.

Саган выводит в пьесе очередную ипостась опасных связей, жестокой игры в чувства и настоящую трагедию чувств, приговаривает героев к бесконечному повторению судьбы и мучительной несвободе. Владимир Андреев, который поставил эту пьесу, приговаривает Саган к русскому провинциальному театру XIX века. Роли идеально разошлись по старинным амплуа: мощно сложенный трагик (Владимир Мурашов) играет Гуго, молодой премьер (Всеволод Болдин) — брата Элеоноры, молодая премьерша (Светлана Дикаанидас) — саму Элеонору. Сцена, украшенная каменными глыбами из картона и кубами с лепниной — не то львиные морды, не то предки (художник Виктор Архипов), — отдана на откуп актерам. И если старшее поколение в меру своего опыта выглядит пристойно, играя в этой трагикомической мелодраме, то молодежь просто пугает своими картонным ужимкам и штампами двухвековой давности.

Казалось бы, Владимир Андреев имеет возможность с самого начала, с актерского курса в ГИТИСе, набирать самых-самых и готовить их для своего театра. Он, собственно, так и делает; только, судя по молодежи на подмостках Ермоловского, нужно этому театру не бог весть что.