Спектакль

Дом, где разбиваются сердца

Откровенно говоря, этот спектакль мне не понравился. Три с половиной часа на сцене никакого действия, одни пустые разговоры. Может, конечно, иностранная классика чужда русской душе, но как-то не зацепило совсем. Мэтры театры как всегда блистательны: Наталья Курдюбова, Карэн Бадалов, Павел Баршак, Томас Моцкус, а вот главная героиня Элли (Наталья Мартынова) просто удивила плохой игрой, было такое ощущение, что она не из этого театра. Это была четвертая постановка, которую я смотрела в Мастерской и первый раз я увидела такую неискреннюю актрису в этом театре, все предыдущие разы меня поражало то, что абсолютно все актеры от главных до массовки выкладываются на все 100, а тут откравенная скука на сцене и такое ощущение, что она думает о чем-то своем в промежутках между словами. Сложно объяснить что еще в этом спектакле не так, но там явно чего-то не хватает, вроде и актеры в основном хорошие, и декорации красивые, хотя их и не меняют на протяжении всего спектакля, и костюмы оригинальные, но чувствуется, что спектакль поставил не Фоменко. Еще меня смутила музыка, которую взяли из фильма китайского режиссера Вонга Кар Вая "2046", я не могла абстрогироваться от фильма, как только начинали играть эти мелодии у меня сразу возникали соответствующие эпизоды фильма, которые, естественно, абсолютно не вязались со спектаклем. Музыка очень красивая, но лично у меня она ассоциируется совершенно с другим. Не знаю даже советовать или нет этот спектакль для просмотра, но лично мне эта постановка показалась слабой. Например спектакль "Носорог" в постановке Ивана Поповски в том же театре для меня тоже оказался не очень близок, но это уже вопросы к автору - бывает так, что ну не очень тебе понятна философия, не разделяешь ты ее, но там хотя бы постановка блестящяя, какая смена декорация, какая игра актеров, а тут явно вопросы к режиссеру и главной героине, не доработали.

Разыгрались во втором акте после антракта. Зал полон - яблоку негде упасть! Постановка интересна, местами смешно - смех сквозь слезы. Первый акт, особенно в начале, очень медленно действие развивается, затянуто. Полине Кутеповой не поверила, сцены соблазнения во втором акте она не плохо играет, а первый акт плохо.

Бернард Шоу определил эту где-то переломную, одну из самых пессимистических своих пьес как «фантазию в русском стиле на английские темы». В предисловии автор вспоминает русских драматургов Чехова и Толстого, из наследия которых между делом складывает он тот самый загадочный «русский стиль». Заявка сама по себе крайне рискованная – все равно, что наскоро соорудить «английский» стиль из Байрона, Шоу и Уайльда.
Вероятно, все же не «стиль» как таковой, авторские приемы, абсолютно разные у Толстого и Чехова, а «темы», мотивы угасания прошлой старой жизни, тревожащие английского драматурга на пороге Первой мировой войны, находят созвучие в русской драме.
Евгений Каменькович, выбравший «Дом, где разбиваются сердца» для постановки в «Мастерской П.Фоменко» увидел и рассказал эту историю вне «злобы дня». Подзаголовок Шоу опущен в программке.

Но не только во вневременной интерпретации оригинален режиссерский подход.
Драматург сравнивает своих героев с сестрами Прозоровыми, с Раневской: «Такие же милые люди, та же крайняя пустота». Сравнивает, несмотря на изящную британскую иронию, с горечью, зло, обличительно. Именно на английскую праздную и равнодушную интеллигенцию автор возлагает ответственность за рушащийся мир, загнивающую староевропейскую цивилизацию.
Пьеса Шоу показывает странную жизнь странных людей в доме отставного шкипера, капитана Шотовера, где все не по правилам. Здесь англичане носят арабские наряды, обедают чаем с яблоками, а любопытство естествоиспытателя в романтических перипетиях сильнее мещанской супружеской ревности. В этом доме сталкиваются два мира и, столкнувшись, неприглядно оттеняют друг друга. Ушлый капиталист, представитель нового времени делец Менген обнажает как расслабленность и легкомыслие образа жизни прекрасных дочерей шкипера, так и собственную душевную ущербность.
Сам же почтенный капитан давно сошел с капитанского мостика, отпустил штурвал, дабы беспрепятственно стремиться к «седьмой степени самосозерцания» и спрятаться от неприятных ему гостей и разговоров за маской выжившего из ума старика.
В этом доме все иллюзорно: выдуманные тигры Гектора-Дарнли, дутая зажиточность жениха Менгена, вор-манипулятор, разбитые сердца. Герои порхают от фантазии к иллюзии. Для Шоу все это - показатель разрушительности такого образа жизни и мысли. Это мило, но это «сладость гниющего плода».

Постановка в театре П.Фоменко смягчает социальные акценты, выводя на передний план томление и игру – фантазийную и пагубную, изощренную и бесконечную, и, конечно, бесстыдно красивую, как дочери капитана Шотовера. Евгений Каменькович, особенно верно чувствуя звучание этого актерского ансамбля, поставил пьесу в лучших традициях «легкого дыхания» Мастерской. Известно даже, что в процессе постановки режиссер рассматривал идею делать этот спектакль «совсем про себя».
Его дом-корабль не плывет на верную смерть, подобно Титанику. Капитан сменил бинокль на шее на более совершенный оптический прибор - фляжку, а команда слишком занята собой, чтобы увидеть приближающийся айсберг. Да и существует ли опасность, если никому нет до нее дела?

Еще один аргумент-аналогия в пользу органичности пьесы Шоу для этого театра – абсолютное и исторически сложившееся господство прекрасных дам. Как Ариадна и Гесиона управляют легко, но цепко своими и не вполне мужчинами, шутя обращая их то в воинов, то в комнатных собачек, так и в театре Фоменко главенство всегда принадлежало актрисам.
Да и игра в возраст, игра с возрастами здесь тоже не внове. Оба поколения «фоменок» со студенческих спектаклей привыкли обходиться «молодыми» силами для воплощения характеров всех возрастов, при этом всегда с долей легкой условности. Условностью оборачивается возраст и в доме-корабле – при таком то кипении страстей об этой досадной мелочи и не вспомнишь.
На роли чуждых настроению этого дома – «Наполеона промышленности» Менгена, его невесты, юной Элли, готовой бежать поначалу, не повидавшись с хозяевами, и вора Каменькович взял «самого нетеатрального» актера Мастерской Максима Литовченко, выпускницу МХАТа Наталью Мартынову и Анатолия Горячева, пришедшего в театр Фоменко только в 2001 году. Вот и получилось, что подлинными обитателями дома стали самые настоящие, коренные, рафинированные «фоменки».

В постановке Каменьковича не чувствуется той острой болезненной озабоченности Шоу, здесь нет драмы краха цивилизации. Самоирония персонажей звучит располагающе и мило, совсем не страшно пророчески. Философские беседы Элли с почтенным Шотовером, которые ведутся на верхней палубе выстроенного сценографом Владимиром Максимовым судна, над всей любовной кутерьмой, самолюбованием, флиртом и изысканной болтовней – не менторский манифест автора, не мольба к английскому обществу опомниться. Капитан Шотовер подводит итоги жизни, немного философствует, немного наставляет, немного дает себя пленить юной гостье. Он слишком принадлежит этому дому, чтобы трезво и безжалостно резонерствовать.

Безобидные интриги, любовные перипетии не прекращаются здесь ни на минуту. За окнами, в саду, в задней части сцены мы видим, как Рэндл кружит в танце Гесиону, Гесиона выгуливает Менгена, Ариадна увлекает за собой Гектора, пока основное действие развивается на авансцене.
Лишь легким напоминанием о шаткости благополучия в военное время, о сиюминутности тягучей безмятежности служит плотный покров из пробок, которые некому убрать. Решение с полом, усыпанным пробками была подсказана создателям спектакля самим Петром Наумовичем Фоменко - он говорил о необходимом ощущении «зыбкости».
Купающийся в расслабленной обстановке праздности Дома и привыкший к ней Гектор особенно рельефен в исполнении Ильи Любимова. Неудивительно, вычурные позы, усы-канделябры и бархатный, ироничный баритон, созданный будто специально для декламации едких афоризмов ирландского Мефистофеля.

Каменькович, вслед за Шотовером, противопоставляя «деньги, комфорт и жестокий здравый смысл» «романтике, чувствам» игре, самоиронично склоняется к последним.

Возможно, корабль капитана Шотовера и идет ко дну, так же, как летят щепки от Вишневого сада. Но корабль этот назван «Dauntless» («Неустрашимый»), а у Каменьковича на палубе танцуют мамбу Дина Мартина, а потому никто этого не замечает, и дела никому нет. Ведь умение жить играючи – это еще не причина для гибели цивилизации. И, в конечном счете, и воздушные тревоги, и налет «цепеллинов», и смерть двух самых неуместных героев оказываются не более реальными, чем седая пакля, торчащая из-под фуражки капитана Шотовера.

Очень ждала встречи с этим спектаклем .И с театром тоже . Театр поразил своей современностью ,удобством и роскошью .А вот спектакль сильно разочаровал .Еле выдержала первый акт.С большим трудом ...Когда на меня навели лазерной указкой ,потому что я смотрела постоянно на часы ,мысль была одна : Хоть бы выгнали !))))) Да простят меня артисты ,уж не знаю ,кто там больше виноват : они или режиссер, но смотреть это просто невозможно ...полтора часа люди просто проговаривают текст . Ничего не происходит . Про что ставил режиссер непонятно. Скучно !!!!!! Зрители в зале :кто спит ,кто зевает .... Может у них неудачный спектакль был, не знаю , но решений нет ...режиссера-нет !!!Уныло! ушли после первого акта и было ощущение , что ведро помоев на голову вылили . Получили море отрицательной энергии , за собственные ,и не малые деньги ! никому не советую .

29.06.2014 г. Смотрела спектакль Театра Мастерская Фоменко "Дом, где разбиваются сердца." Великолепно все!!! И ранее не знакомая мне пьеса Б. Шоу, и актерский ансамбль, и сценография, и костюмы. Каменьковичу удалось создать захватывающее действо, наблюдая за которым забываешь о времени (а спектакль длиться более 3-х часов) и впитываешь каждое движение, каждое слово. За легким кружением событий и казалось бы незначительных разговоров, какие только проблемы не поднимаются (личностные, политические, экономические) и происходит это виртуозно, легко. Все актеры прекрасны, видно что они играют в этой замечательной пьесе с наслаждением. Поразила молодая актриса Мария Андреева, превратившаяся на наших глазах из нежной, наивной девушки в расчетливую женщину.
Незабываемые впечатления!