Спектакль

Полет черной ласточки, или Эпизоды истории под углом 40 градусов

Пьеса современных грузинских драматургов Хортяновского и Гаручавы называется «Шинель Сталина», но создатели спектакля переименовали сценарий в длинное «Полёт чёрной ласточки, или эпизоды истории под углом 40 градусов». И действительно, под меньшим градусом работать в любимом жанре Современника «без-бутылки-не-поймёшь» вряд ли возможно, да и материал соответствующий: помимо параллелей с Гоголем, возникающих уже при виде заголовка, пьеса напичкана явными цитатами из Библии, Чехова, Булгакова… не даром назвали постановку фантасмагорией. Время действия – с 28 февраля по 2 марта 1953 года, последние дни жизни Сталина, не приходящего в сознание; из этого вытекает, что само действие, очевидно, – его галлюцинация, сон или ещё какая-нибудь параллельная реальность, не имеющая к истории никакого отношения. В ней открывшаяся между зимой и весной «дыра» вселенского масштаба никак не хочет закрываться, время останавливается, словно давая старому вождю последний шанс начать жизнь заново, и он совершает эту отчаянную попытку – устраивает венчание с любимой девушкой, перерастающее не то в бал у Сатаны, не то в ужин в Эммаусе, играет в «русскую рулетку», выбирая наудачу между двумя шинелями, одна из которых смертельно радиоактивна, и спокойно воспринимает новость по радио о собственной смерти. Авторы постановки прежде, чем взяться за весь этот бред, уверяли, что их цель – показать всё самое отрицательное в своём персонаже, заставить зрителя, всё более удаляющегося от сталинской эпохи, возненавидеть «отца народов», а если не получится, снять спектакль с показа; если они не соврали, то посмотреть его вам надо поторопиться, иначе скоро он исчезнет из репертуара. Всё дело в том, что Сталин в исполнении замечательного актёра Игоря Кваши, уже доказавшего ролями в сериалах, что создан для этой роли, то есть даже и не Сталин вовсе, а его альтер эго, получился вполне симпатичным молодцеватым философствующим маразматиком, по-своему религиозным, мучительно вспоминающем о своём далёком детстве прыщавого семинариста, который смотрел на звёзды, писал стихи от неразделённой любви и мог бы стать совсем другим человеком, и даже о материнской утробе, которую ему так не хотелось покидать. Мне этот образ живо напомнил Калигулу по Камю (кстати, имя сего императора в сегодняшнем спектакле поминалось всуе), сыгранного на Юго-западе (но не подумайте, будто уравниваю сегодняшний спектакль со спектаклем Юго, для меня последний по-прежнему вне любой конкуренции): ещё один архетипический тиран, наполовину реальный, наполовину мифический, со всеми своими простыми человеческими слабостями, страстями, страхами пользующийся славой божества и уничтожающий всё, что больше всего любит; ещё один успешный воплотитель Раскольниковской теории, посмевший не только пролить реки крови, но и сделать это открыто и без потребности в оправдании, и потому выглядящий привлекательнее, чем его якобы друг (у Калигулы – Керея, у Сталина – Каганович), пресмыкающийся перед ним и одновременно готовящий подлый удар в спину. Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь разложит по полочкам, откуда такие люди берутся, чем руководствуются в своих действиях, от чего страдают, в чём смысл их существования и причина их «живучести», равно как и смысл существования и причина живучести страшилок о них, но чёрт возьми, на попытки такого разложения, будь они по Камю или по Фрейду (как сегодня), интересно смотреть, а таким личностям, как Калигула и сегодняшний Сталин, хочется сочувствовать. Да, под конец вышеописанной трогательной мистерии авторы словно спохватились: сначала батюшка-астрофизик обзывает новобрачного самим дьяволом и требует покаяния, потом новоиспечённая жена ни с того ни с сего припоминает муженьку загубленных им когда-то своих родителей и обещает нарожать ему монстриков, а там и сам Иосиф Виссарионыч толкает пафосную телегу о кишащих под ногами муравьях, чьей кровью он-де пишет свою картину… но на весь этот пафос хочется лишь сказать хрестоматийное: «Не верю!» да добродушно посмеяться. Так что же теперь, скажете вы, пошла к чертям собачьим вся гуманистическая мораль, раз вместо того, чтобы осудить преступника, спектакль выдал на-гора едва ли не новомученика? Я бы не спешила с выводами: стоит абстрагироваться от всех опасных идеологических перипетий на злобу дня, ото всех стереотипов и клише, и станет ясно, что ничего плохого нет в том, чтобы напомнить зрителю о необходимости выдавливания из себя раба, и в том, чтобы допустить, даже в нашу суровую эпоху, в свою голову истинно христианскую мысль о том, что нет плохих людей, что все достойны прощения. К тому же сыграна эта вневременная и внепространственная притча подлинными мастерами актёрского перевоплощения с убедительными декорацией и светом, приятной музыкой, ненавязчивым юмором – в общем, мне показалось смотрибельным и, как всегда, хотелось бы услышать и ваши отзывы.)

09.07.2009
Комментировать рецензию