Спектакль

Прекрасное воскресенье для пикника

Включаю телевизор в прайм-тайм, вижу красивое лицо актрисы Екатерины Марусяк, искаженное раздражением: актриса бежит со сцены, отмахиваясь от бойкой девицы, стриженой под мальчика. Секунду спустя эта самая девица комментирует в камеру: «Боится актриса, что в лицо ей водой плеснут. Но так же эффектнее!» Титры поясняют, что передо мной режиссер Елена Антонова. И стало быть, скандал случился на репетиции «Прекрасного воскресенья для пикника» на малой сцене Большого драматического.

В чем не откажешь режиссеру Антоновой — в честности, с которой она озвучила свой принцип. Уж не знаю, как удалось уломать Екатерину Марусяк, но на сцене ей не только выплескивают в лицо полграфина воды, но и осыпают крахмалом, и заламывают руки, и вытряхивают из кресла, и охаживают веником, и все это исключительно ради эффекта. Чтобы только публика не заскучала. То есть Марусяк, конечно, играет отвратительную тварь — заявилась в чужой дом, объявила молодой провинциальной дурехе Дотти (Татьяна Аптикеева) о помолвке ее роскошного жениха; возможно, эта стерва заслуживает ненависть, которую обрушивает на нее хозяйка квартиры, сердобольная немка Боди (Лариса Малеванная). Но поскольку красотка Элина — это все же героиня Уильямса, она заслуживает как минимум и того, чтобы повнимательней к ней присмотреться. Чтобы за внешней эффектностью увидеть существо, достойное сострадания. Уильямс всегда сочинял героев такими; сам, будучи геем во времена нетерпимости, вынужден был рядиться циником; режиссер, однако, разглядела в героине только еще одну пикантную деталь. Сломив сопротивление немки и оказавшись в комнате Дотти, хищная самка танцует с девушкой, невыносимо пошло поглаживая партнершу своими длинными бусиками. У Уильямса, между тем, был строгий этический принцип (от которого он отступил лишь однажды) — не допускать в свои пьесы героев нетрадиционной ориентации. Единственное, что он себе позволял, — выводить в драмах собственных alter ego беззащитными, ранимыми, наивными женщинами вроде Дотти. «Прекрасное воскресенье для пикника», где на пикник в результате так никто и не поедет, — это один из фирменных уильямсовских диагнозов современности; на него точнее всех указала Лариса Малеванная. Ее Боди — полевая мышь из «Дюймовочки»: глупая, но расчетливая и себе на уме. Она готова испытывать к Дотти даже подобие материнской нежности, но потому что видит в ней удачную партию для брата. Незваной гостье Дотти, впрочем, нужна тоже не для лесбийских утех: ей одной не по карману квартира с роялем в престижном районе. Где гораздо легче справляться с отчаянным одиночеством. И никакая ласточка в последний момент не посадит Дюймовочку не спину и не отнесет к принцу, потому что принц обвенчался с другой, о чем сообщила с утра газетная светская хроника. Нынешний мир стоит на том, что люди используют друг друга, и проигрывает тот, кому недостало цинизма оказаться хорошим юзером.