Спектакль

Сцены из деревенской жизни. Дядя Ваня

На сцене La Stalla театра «Около» сыграли Чехова с японским акцентом, а к фирменному остранению добавилось остранение в духе кабуки. Так сказать, Тадаши Судзуки мимо пробегал и хвостом махнул. К счастью, «Около» не разбился и остался собой. Только родные ватники обрели отчетливо японские очертания и сделались похожи на холщовые балахоны рыбаков — винтажные, как всегда у художника по костюмам Надежды Бахваловой.

Главным героем здесь становится не дядя Ваня, а Серебряков. Из петербургского профессора он превращается в отставного офицера, и это переводит всю историю с русской психологии на восточную философию чести, иерархии и порядка. Но Погребничко на то и Погребничко, чтобы не сочинять логических конструкций, а остановиться на золотой середине и поиграть с неопределенностью. Вместо ружья, которое, как известно, должно выстрелить в 4-м акте, на авансцене лежит самурайский меч, который так и не стреляет. Этнографические украшения вроде ритуальных поз и традиционной походки тут же обыгрываются, и вслед за семенящей Еленой Андреевной гуськом вышагивают влюбленные мужчины.

Алексей Левинский, играющий Серебрякова, сам режиссер и вообще человек с биографией, поэтому в любой роли остается самим собой. Здесь он цитирует монолог призрака отца Гамлета и хитро щурится: давным-давно он играл принца датского. Его Серебряков оказывается то ли очень начитанным, то ли очень несчастным стариком. Жена Елена Андреевна (Елена Кобзарь) не подает ровно никакого повода для подозрений или притязаний. В ее печальном лице-маске нет эмоций, как и положено по рангу, а в какой-то момент она и вовсе раздваивается. Призрак жены профессора повторяет ее движения и танцует с ней на глазах изумленного доктора Астрова (Михаил Палатник), обозначая ложность искушения и бренность всего сущего. Хотя, по чести сказать, все сущее — дом с коврами на стенах, розовый куст, знакомые персонажи с гитарами и без — остается у Погребничко таким уютным и настоящим, что бренность уже не страшна.