Мюзикл

Звуки музыки

В «Карамболе» до сих пор успешно выпускали мюзиклы-сказки: «Карнавал Чуковского», «Белоснежка и семь гномов», «Три толстяка». Музыку к ним писала Ирина Брондз, худрук театра. В позапрошлом году Брондз поставила «Мэри Поппинс». Это была хоть и сказка, но заслуженный отечественный мюзикл Максима Дунаевского. Успех был еще больше, спектакль номинировали на «Золотую маску». В этом году Брондз решилась взяться за классику жанра: «Звуки музыки» Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстайна. Постановщиком она пригласила сверхвостребованного Юрия Александрова (только в Петербурге это его третья за три месяца премьера в третьем театре — после Мариинки и «Санкт-Петербург оперы»).

Если о бродвейском долгоиграющем мюзикле 1959 года (он прошел 1433 раза в Нью-Йорке и получил восемь премий «Тони», потом шесть лет шел в Лондоне) мы знаем понаслышке, то фильм Роберта Уайза 1965 года (незадолго до того он снял «Вестсайдскую историю»), в свою очередь завоевавший пять «Оскаров», известен многим. Там легконогая, короткостриженая Джулия Эндрюс носится по лугам и горам вокруг Зальцбурга со стайкой аккуратных девочек и мальчиков, завоевывая сердца — семерых воспитанников, их вдового отца и зрителей. Ирина Брондз признается, что знает фильм наизусть. А вот Юрий Александров смотреть его решительно отказался — чтобы не искушать себя кадрами Уайза.

«Звуки музыки» — последний мюзикл знаменитого тандема Роджерс-Хаммерстайн (музыка-стихи). Самое поразительное в истории то, что все в ней правда. И послушница бенедиктинского монастыря в Зальцбурге Мария, которую отрядили ухаживать за детьми богатого вдовца, морского офицера барона Георга фон Траппа. И их женитьба. И успехи всей семьи в пении a cappella, замеченные знаменитой оперной певицей Лоттой Леман, которая вдохновила их на поездку на Зальцбургский фестиваль. И профессиональная карьера семейного ансамбля Траппов. И, наконец, их бегство из Австрии при наступлении фашизма.

Любовная тема, как обычно, ложится на музыку прекрасно. Но наличие вокального ансамбля в качестве сюжетного хода — это особое композиторское счастье. В этом мюзикле получаешь урок сольфеджио, не выходя из зала. «Все просто, — объясняет детям Мария, — чтение начинается с эй-би-си, пение — с до-ре-ми». И чтобы было еще понятнее, придумывает песню на всю гамму. В русском переводе это прозвучит так: «До — нам дорог каждый миг,/ Ре — решительней вперед,/ Ми — минуты береги,/Фа — фантазии полет».

Марию в спектакле будет петь Юлия Надервель. С Джулией Эндрюс у нее есть кое-что общее: за год до Марии обе сыграли Мэри Поппинс — Эндрюс в музыкальном фильме, Юлия в мюзикле Дунаевского. Старшую девочку исполняет молодая актриса труппы, остальные шестеро — из детской студии: от пяти до пятнадцати. «В фильме, — говорит Ирина Брондз, — они слишком благовоспитанные». В спектакле «Карамболя» хулиганства прибавили: одна из девчонок притворяется слепой и прокладывает себе путь на ощупь, другая играет «под балерину»; вместо лягушки (как в фильме) детки подкладывают воспитательнице змею. Балетмейстер Сергей Грицай поставил им сложную партитуру — особенно в сцене урока пения и там, где Мария с детьми разыгрывает пьеску «Веселый пастух». Художник Эмиль Капелюш сконструировал механических птиц, которые машут крыльями в разных концах сцены.

Кто в спектакле не танцует и не поет, так это фашисты. А говорят они под звук пишущей машинки на саундтреке. Согласно пресс-релизу, тем самым (то есть темой оккупации) спектакль вписывается в празднование 60-летия Победы. Поющие фон Траппы безусловно побеждают разговаривающих «всухую» оккупантов. И в этом вся соль. И фа. И ми-ре-до.