Спектакль

Старые дома

Когда-то Высоцкий возмущался по поводу современных песен: две строчки повторяются несчетное количество раз — и два автора текста. Поставленная в Молодежном театре пьеса трех одесских драматургов — набор бородатых шуток типа: «Девушка — я не девушка — нашла чем гордиться» или «Главное, чтобы муж не пил, — какая мне разница, если он не пьет в Бразилии». Сюжет даже пересказывать неловко. Жильцы двухэтажного, покосившегося от времени одесского дома-коммуналки не хотят переезжать в отдельные квартиры и дежурят денно и нощно, чтобы к дому не подъехал бульдозер-разрушитель. Вся декорация — стена с множеством окошек, за каждым — своя и одновременно общая жизнь. В доме, конечно же, есть ребенок, чьи шалости периодически прерываются грозным: «Стасик, играй!» — имеется в виду, понятно, скрипка.

Какое-то время назад очень хотелось запретить Гришковца: количество его подражателей, решивших, что для успеха достаточно выйти на сцену и, переминаясь с ноги на ногу, рассказать несколько случаев из собственной жизни, зашкалило. Теперь вот очень хочется запретить «Покровские Ворота», потому что, как выяснилось, романтическая ирония — дар такой же исключительный, как феномен Гришковца. А без нее множатся «Старые дома», где персонажи совершенно всерьез заявляют, что «не хотят жить в доме, где соседей видишь только в лифте».

Из тринадцати персонажей пьесы хоть какой-то характер есть у троих: любящей жены бездарного режиссера (Наталья Паллин), матери тридцатилетнего младенца (Татьяна Григорьева) и самого этого «младенца» (Андрей Кузнецов), которого растили целым домом, и потому он теперь не может жениться без благословения всей своей коммунальной семьи. Остальные артисты условно делятся на два лагеря. Одни заполняют бессмысленные паузы, напевая старые песни о главном: бездарный режиссер, например, вдохновенно тянет «Когда проходит молодость, то по-другому любится». Другие стреляют репликами, как у Регины Дубовицкой: вернувшийся из Бразилии футболист применяет футбольную терминологию к сексу, так что из открытого окна кроме счастливых женских воплей доносится «удар — штанга — попробую с углового». Более всего сочувствия вызывает участь исполнительницы роли студентки Гали: она тут и энтузиастка времен строителей коммунизма, мечтающая разбить парк на месте старого дома, и экстремистка, строящая козни против маразматиков, не желающих получать ордера на отдельное жилье, и романтическая влюбленная, которой зачем-то очень нужен в мужья «коммунальный ребенок».

Впрочем, кое-что для артистов режиссер Александр Кладько все же сделал: пригласил профессиональных музыкантов. Аккордеонист, контрабасист и ударник ловко ударяют по сюжетному идиотизму джазовыми шлягерами — «Пароходом», «Старинным в акациях городом», «Бубликами» — и выглядят более в своей тарелке, чем все актеры вместе взятые.