В безвоздушном пространстве на безлюдной планете стая женщин, и лучше их не трогать. Тем не менее каждый форсайтовский мужчина дотрагивается и потом уже не может выпустить из рук, как гранату с выдернутой чекой, — представьте Эдипа, который предпочел не Иокасту, а Сфинкса. Кажется, что если мужчина хоть на миг ослабит хватку или повернется спиной, она его убьет, причем очень не по-женски: прокусит сонную артерию или сломает хребет. Странная, словно собранная из электронного лома, хореография, безошибочно функционирующая под звуки штамповочной машины, — вот так выглядит балет постиндустриальной эпохи. После парижской премьеры этого спектакля в 1987 году никакие эпитеты в превосходной степени применительно к Форсайту больше не кажутся преувеличением: гений.
