Спектакль в Москве

Записки сумасшедшего

Я собирался на «Записки сумасшедшего» с большим интересом – как можно инсценировать литературное произведение, рассказанное полностью от первого лица, даже почти в жанре «потока сознания». Тем более, было любопытно увидеть, как его поставит такой необычный режиссёр, как Римас Туминас, чью постановку Дяди Вани я посмотрел и до сих пор не могу понять – то ли он гениально раскрыл пьесу Чехова, то ли просто изуродовал её.
Но самое запоминающееся из этого спектакля не режиссёрское новаторство – а исполнение Юрием Красковым роли Поприщина. Перед нашими глазами, он не только оживляет героя, но и тех невидимых персонажей вокруг него, включая даже собачонок, чьи разговоры и переписки он «подслушивает». Беготня глаз и судороги на лице Краскова создают ощущение целого живого мира вокруг него. Он настолько энергичен, что к концу пьесы, когда весь вспотевший артист начинает раздеваться, я почти ждал, что даже его тело станет расчленяться, как в фильме ужаса – и как в другой работе украинского мастера. Не сомневаюсь, что если режиссёр потребует этого, Красков сбросит свою руку на пол, и она там будет самостоятельно ползти как отрубленная рука «вещь» в фильме «Семейка Аддамса».
Вот ещё само помещение принесло свой вклад в создание театральной «иллюзии». Спектакль идёт в малом зале на третьем этаже театр Вахтангова. Было душно и жарко (посмотрел 6-го апреля, когда весна уже давала о себе знать). Словно мы все сидели в каморке безумца, который задыхается и потеет от тесноты. Запланированное это или нет, но было какое-то эхо – небольшая металлическая вибрация – сопровождающее его слова, повторяющее стук его пальцев на крышке пианино. Это – шумевший реквизит для другого спектакля или хитрый, эффектный режиссёрский ход? Не важно – срабатывает.
Как в Дяди Вани, сцена простая, сырая. В начале спектакля, между нами и Поприщиным стоит стеклянная стена, которая бывает то прозрачной, то смутной и расцарапанной, в зависимости от освещения. Потом Поприщин выходит из-за неё, как будто решил откровенничать с нами. Что за перегородок? Какая-то граница, разделение в его душе? Не знаю. Но может быть, именно и поэтому я считаю это смутное стекло удачным режиссёрским решением. А портрет Наполеона наоборот – это довольно избитый символ мании величества. Смотрится слишком конкретно, среди абстракции остального, спартанского реквизита. А если нужен «ярлык» на сцене как символ мании величия, почему бы не поставить огромную отломанную ногу Императора Константина из музея Капитолина в Риме или другой, более «гоголевский» символ величия?

Юрий Красков великолепен. Я не театралка, но после подобной сильной игры, легко стать заядлой поклонницей.
В течение часа он был один на сцене и держал зал в напряжении.
Поприщин (герой Гоголя) сходил с ума на наших глазах, перебираясь из одной стадии шизофренизма в следующую.
Порой было жутковато от его игры.
Для меня непостижимо, как можно преображаться в совсем другого человека с такой силой воплощения?
Какие сны снятся актеру? Какие душеные терзания он испытывает, когда безумными красными глазами зыркает в зал и брызжа слюной доказывает ничтожность окружающего мира.
Впервые увидела преображение своими глазами. Такие спектакли не имеют ничего общего с яркими, шумными мюзиклами, которые я так люблю.

Год 2004, сентября, 11 числа

Сегодняшний день – есть день величайшего торжества! В России есть Поприщин. Это Юрий Красков. Именно сегодня об этом узнал я, посмотрев «Записки сумасшедшего».

С первых шагов, с первых слов начинаешь завороженно следить за этим странным человеком на сцене. Да, парень явно не в себе, один только взгляд чего стоит! И обувается чудн?, чтобы ни одной ноге не было обидно, если левой – тапок не достался, то пусть ей будет два носка! Ну, точно, сумасшедший! А, так он, оказывается, еще в детстве бедную кису утопил, и собачки у него письма пишут. Ну, понятно! Мы-то, слава Богу, тут все нормальные…

А потом происходит что-то… В какой-то момент перестаешь наблюдать несчастного безумца, и слезы неудержимо льются, и судорожно ищешь платок. О Боже, это же я, Я! Это меня не ценят, это моя любимая не знает, какой я на самом деле славный, и смеется надо мною! Это мои такие разумные мысли и внезапные озарения никому не нужны и не интересны! Они не внемлют, не видят, не слушают меня! Матушка, пожалей о своем бедном дитятке!..

И рыдания душат, и неловко перед девушкой в соседнем кресле. Неловко – пока не увидишь, что она тоже плачет…
А потом – зал взрывается, и аплодирует, и кричит «браво!». А совсем потом – едешь домой и тело болит, будто это тебя побили палкою… А дома снова и снова перечитываешь, и вспоминаешь, и хочешь еще раз посмотреть, чтобы уже окончательно что-то понять. И бежишь в кассы театра, а билетов на следующий спектакль уже нет! А когда будет еще? А никогда! Был Поприщин – и нет Поприщина! Нако-ся, выкуси! Идите, вон, к Фоменко, там каждый день ваш сумасшедший. Там и балдейте! Да вот беда-то: Федот, да не тот!

Воистину, найдешь себе бедное богатство, думаешь достать его рукою…
Люди! Ау! Верните Поприщина!

Сам формат моноспектакля подойдет не всем. Здесь не будет много действия, шума, шуток и т.п. Будет очень четкий баланс звука (прекрасное сопровождение на фортепиано), звука и текста и прекрасной, отточенной и погружающей внутрь актерской игры. 2 часа пролетели незаметно.

Попали на спектакль на сцене Студии при театре Вахтангова из-за замены. Если коротко - это классические тексты в классическом исполнении. Однако, в целом несовременное произведение в несовременном исполнении очень мешали смотреть резко концептуальные декорации в виде мутных от побелки стекол, загораживающие актера и пианистку с физикой поломанной куклы. Иногда в стеклах можно было увидеть свое собственное отражение и , видимо, задуматься " о том как это все на самом деле актуально и касается лично меня". Так вот нет - не касается и очень раздражает.