Балет

Щелкунчик

По большому счету, конечно, не только он: Петербург в декабре — начале января утыкан «Щелкунчиками», как новогодними елками. Но «Щелкунчик», который ныне танцуют студенты АРБ в Мариинском театре, — самый, конечно, знаменитый. Во-первых, он самый старый из живущих. Это советская версия 1934 года. Это очень важная дата. Первые советские годы елки и Рождество в СССР были вообще запрещены. А потом раз — и согласно сталинскому плану, «жить стало лучше, жить стало веселее». Впрочем, по другой версии, возвращение елок в Ле­нинград связывали с либерализмом градоначальника Сергея Кирова. В 1934 Ки­рова, кстати, убили — а оперно-балетный театр вскоре переименовали в Кировский. Если бы «Щелкунчик» был поставлен годом позже, то героиню звали бы не Машей, а, конечно, Кирой. Но вряд ли был бы поставлен: после смерти Кирова Ленинград накрыло волной террора — и авторам было бы уже не до танцующих пряников.

Другой интересный момент — почему этот балет в итоге отдали детям на исполнение. В театре он не идет. Взрослым балеринам танцевать «Щелкунчик» не то чтобы непрестижно, но неинтересно. Первый акт скакать в длинной ночнушке и притворяться девочкой? — на известной советской кинопленке с Екатериной Максимовой видно, что лучше этого не делать. Взрослые танцы — только во втором акте, да и то лишь одно нормально развернутое pas de deux. Гримироваться дольше будешь, чем танцевать. У хореографа Мариуса Петипа, который все это задумал в 1890-е, это вообще были две разные роли — девочка, которая с Щелкунчиком, и фея Драже, которая танцует — и заодно правит царством сластей вместе с принцем Оршадом. Роль феи Драже затевалась для очередной итальянской виртуозки-гастролерши. А весь «Щелкунчик» — в честь визита в Петербург президента Франции. Штучка одноразового использования. Типа фейерверка. Сожгли, удивили президента Франции и выбросили. Но в производстве случился конфуз. Непредвиденный случай. Петр Чайковский написал гениальную музыку. И она — как тот жених, которого конем не объедешь. Каждый хореограф, способный складывать танцы, непременно отметится своей версией «Щелкунчика» — надеется раскусить орешек. Но лишь убеждает следующего автора, что поляна все еще не занята. «Щелкунчик», который танцует Академия балета, не лучший из всех. Он просто самый ленинградский. А еще это, конечно, елка.