Спектакль

Карамазовы

Очень сильный спектакль. Достоевкого с ног на уши не переворачивали - это уже радует. Никакой отсебятины. Но при этом в спектакле одним из ключевых персонажей становится Черт, он является как бы проводником зрителя по спектаклю - очень удачная находка режиссера. К тому же этого самого Черта блестяще сыграл Даниил Спиваковский!

Когда готовишься посмотреть пьесу по такой книге как «Братья Карамазовы», мучает один вопрос: как можно инсценировать такое количество страниц, как можно воплотить столько судеб, мировоззрений и страстей в одном представлении. Но если автором сценария является Владимир Малягин, а режиссером-постановщиком Сергей Арцибашев, то это вполне осуществимо. Нужно отдать должное обоим. Из книги умело выбраны и расположены ключевые сцены. Но при этом нет ощущения, что автор сценария покусился на композицию произведения, выстроенную Достоевским. Пусть она и изменена, но смысл не искажен, акценты расставлены точно.
В спектакле задействован блестящий звездный состав. Актеры-легенды, которые прямо перед вашими глазами доказывают вам свою гениальность каждым жестом, каждым словом. Это и Александр Лазарев-Старший и Светлана Немоляева, и Игорь Костолевский, и Михаил Филлипов, и потрясающий цыганский хор под руководством Екатерины Жемчужной, и многие, многие другие.
После «Психа» (Театр п/р О.Табакова) мало что так впечатляло меня, как этот спектакль.

Спектакль хорош. Актеры выше всяких похвал. Декораций ноль, но этого не замечаешь, потому что действо захватывает. Музыкальному сопровождению отдельные аплодисменты: приглашенные цыгане и народный ансамбль не превращают спектакль в балаган, а добавляют оригинальности и жизни. Не знаю, стоит ли упоминать, что зрительный зал полный. Но (оно всегда есть)… но - это сам зал: сидения рассчитаны исключительно на людей ростом не выше 167 см и весом не более 60 кг (мы сидели на 5-м ряду партера). Для всех остальных спектакль продолжительностью 3 ч 40 минут превращается в испытание на физическую прочность, т.к. нет никакой возможности уместить в отведенном пространстве ноги, руки, плечи и т.д. Правда после долгожданного антракта зал по-прежнему полон … все-таки главное то, что происходит на сцене! Так что одевайтесь полегче (вентиляция тоже «хромает») и вперед. Да, если есть возможность, приезжайте к театру пораньше, перед театром до спектакля и потом в антракте играет военный духовой оркестр

Знакомство с театром им. Маяковского состоялось с Карамазовых. Гениальная постановка! 3 часа 40 мин. пролетают как на одном дыхании, и каждую сцену хочется пережить-просмотреть еще раз - настолько она точна, искрометна! Игра актеров завораживает - Кастолевский, Немоляева, Суздзиловская... Особенно захватила игра Спиваковского (Черт) и Лазарева (Ф.П.Карамазов-отец).
Единственный минус - об это здесь писали неоднократно - ужасное расположение зала, мы сидели на втором ряду - все действо происходит прям перед носом, но шея к концу спектакля затекает окончательно, к тому же позу поменять, уже усевшись, практически невозможно -коленями втыкаешься в спину впередиседящего, продавливая кресло, а локти крепко прижаты к туловищу- дабы не покусится на свободное пространство соседа.

У Арцибашева есть одно (но не единственное) замечательное режиссёрское свойство: любой литературный материал в его руках становится на удивление сценичным, театральным в лучшем смысле этих понятий. Вот и почти четырёхчасовые «Карамазовы» по пьесе Малягина – «симфонии страстей» - прошли как динамичный, увлекательный детектив, и при этом психологическое и эмоциональное напряжение не ослабевает наравне с напряжённой сменой событий. Зрителя без подготовки вбрасывают в самую сюжетную гущу – спектакль начинается с приезда Дмитрия (Филиппов) к Аграфене (Повереннова), хор деревенских девушек сменяется цыганским табором, весёлые пение и пляски разворачиваются по широкой просторной сцене – и отступают, чтобы познакомить нас с остальными действующими лицами. Медленно ползущая от кулисы к кулисе чёрная занавеска сужает пространство, в котором за столом встречаются другие два брата – Иван (Костолевский) и Алексей (Щедрин). Их разговор – одновременно диалог между Великим Инквизитором и Христом, первый буревестник, знаменующий начало несчастий, обрушившихся на семейство Карамазовых; почти сразу, в конце первого действия, солдатский конвой уводит Дмитрия в суд. Вся сценография – внутренний двор с дверями и окнами, в которые глядят зеваки, как во дворце Прокуратора Иудейского. Этот окружённый охраной квадрат – и есть поле битвы между добром и злом, но ангелов на нём не появляется – только Чёрт (Спиваковский). Комикующий бес на самом деле скорее страшен, нежели смешон – неотступно следует за Иваном, с охотой давая советы, пританцовывает среди цыган, поднося вино Дмитрию и Аграфене, записывает показания, а на суде обращается защитником Фетюковичем, изящно подставляя своего подопечного. А пока приговор не вынесен, рассказы Дмитрия и других свидетелей иллюстрируются флэшбэками, следующими от следствия к причине, как разматывающийся клубок, появляющиеся в них персонажи обвиняют или оправдывают его. Достаточно одной детали, чтобы перенести нас в тот или иной ключевой эпизод романа со всей обстановкой, атмосферой, настроением. Перед малиновой занавеской с колосников опускается подвешенный в воздухе стол – его Фёдор Карамазов (Лазарев), роскошный в своей омерзительности шут, раскачивает то в сторону Ивана, утверждающего, что Бога и бессмертия не существует, то в сторону Алексея, говорящего, что они есть. Бежевая занавеска – обиталище экзальтированной старушки Хохлаковой (Немоляева), благословляющей Дмитрия отправиться на золотые прииски. Добротный чёрный стул уготован старцу Зосиме (Охлупин), чью кончину ускорил своим паясничаньем Фёдор Павлович. И Хохлакова, и отец, возмущённо покидая зал суда быстрыми шагами, бросают Дмитрию, как проклятие: «отцеубийца!». Но вот зазвучал и голос защиты: на сцене появляется раскладушка, на которую ложится Катерина Ивановна (Коренная), когда Дмитрий решает дать ей денег. В тот момент Чёрт, тщетно убеждавший его не совершать доброго дела безвозмездно, и отрекается от него, превращаясь из друга во врага – а вот в душу Ивана он вцепился крепко, однако упустит и её. Но запоздалый бунт против Великого Инквизитора – а это никто иной, как сам Дьявол – обойдётся Ивану дорогой ценой: его признание в убийстве не воспримут всерьёз, и, объявив его сумасшедшим, зловещие монахи накинутся на него гурьбой и унесут, не сумевшего спасти своего брата. Решающее слово в деле против Дмитрия скажет короткая вспышка слепой ревности по принципу «а не доставайся же никому!» - последний ход Чёрта, стравившего Аграфену и Катерину, свидетелем ссоры которых стал Алексей. Но хитрецу рано праздновать победу: Дмитрий не сломлен, Малягин и Арцибашев даже отказали ему в нервном расстройстве, обозначенном у Достоевского, а любящие его люди готовят ему побег. Дмитрий, так по-русски увлекающийся, вспыльчивый, но добросердечный, верующий, у всего мира просящий прощения и не осуждающий своих гонителей, – конечно, главный персонаж спектакля, великолепно сыгранный Филипповым, как и все его роли; но немаловажны и линии младших братьев. Вдохновенный мракобес Иван на глазах теряет свою значимость и гордый вызов всему миру – после гибели отца он боится всего и вся, даже собственной тени, даже скользкого типа Смердякова (Удовик), и положить конец этому страху, как и страху Раскольникова, смогло только разоблачение. Алексей здесь – не смиренный «юродивый», а обаятельный, живой юноша, его общение с Лизой (Хорошилова), которую постановщики не стали демонизировать, наполнено трогательной чистотой и светлой лирикой. Принято считать, что именно его Достоевский прочил в будущем в революционеры – защитники свободы, того бесценного дара Христа, который пытаются отнять у человечества приспешники Великого Инквизитора. Блестящий актёрский состав, лаконичность декораций, уместная музыка Шнитке, неизбежный для Арцибашева романс под занавес, максимально сохранённые афоризмы Достоевского – всё это не оставляет сомнений в ценности Арцибашевских «Карамазовых» как для театра, так и для литературы. Они ставят все те «проклятые вопросы», которые не давали покоя братьям – но, конечно же, не отвечают на них. Каждый зритель должен сам решить для себя, принимать ли мир, не стоящий слезинки ребёнка, или же отрекаться от него.

05.11.2010
Комментировать рецензию