Спектакль

И.О.

Живут двое. Муж и жена, которые не спят друг с другом: не то дело до того еще не дошло, не то сексуальное расстройство всему виной. Так бы и жили тихо-мирно, когда б не мужнин начальник. Если быть точным, он и.о. начальника, а если говорить образно — исполняющий обязанности змея-обольстителя. И.о. заходит посмотреть, как живут молодые, и через десять минут доводит-таки их до греха: жена задирает перед ним подол, муж для него танцует, а там недалеко и до смертоубийства. Запретным плодом выступают, естественно, деньги. Муж грохает начальника. Когда же падать супругам дальше некуда, мертвый и.о. приходит в сознание и тащит хозяйку дома в койку, а после него к супружеским обязанностям наконец-то приступает муж.

Автор пьесы, известный у себя на родине швед Стиг Ларссон, вероятно, лет тридцать назад слыл большим бунтарем, такую отлил сатиру. Кирилл Серебренников рассудил про ларссоновскую пьесу по-своему. Сатира у него превратилась в трэш, мудреная мораль пошла побоку. Роскошной комедиантке Агриппине Стекловой он дал вволю покуражиться, Максим Аверин выделывает на кухонном столе кренделя под хиты группы ABBA. В конце концов воет электропила, и мебель фирмы IKEA окропляется свежей кровью: мнимого мертвеца расчленяют. Аверин тащит к холодильнику отрубленную ногу, Стеклова подносит голову, а играющий и.о. Алексей Гуськов — помесь блаженного и извращенца, — едва ожив, сладострастно елозит по Стекловой. В общем, вся метафизика Ларссона и все его мотивы доведены что там до абсурда — до полного идиотизма. Если была в пьесе пародия на буржуазное общество, то и ее спародировали. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Автор, кстати, приезжал на премьеру, и, глядя на смущенного щуплого дяденьку в сером пиджачке посреди умирающего от смеха зала, легко было представить, что за кулисами давится от хохота Кирилл Серебренников.