Опера

Самсон и Далила

Эту оперу не хотел ставить ни один французский театр. По понятным причинам: сюжет из библейской «Книги Судей Израилевых» — и на сцене. Святотатство какое-то. Наконец автору помог Ференц Лист: взял «Самсона и Далилу» в свой Веймарский театр. Премьера была 2 декабря 1877 года. После этого «Самсон» стал великой французской оперой, его исполняли повсюду: во Франции, по всей Европе и в Америке, в дореволюционной России. Но не в СССР.

Эту оперу не мог поставить почти ни один советский театр (исключения единичны). По понятным причинам: в ней есть весьма актуальная тема народа, восставшего против своих поработителей, но неувязка в том, что этот народ — иудейский. Слушать с советской сцены призывы: «Израиль, час настал: восстань и цепи сбрось!» — при несложившихся советско-израильских отношениях было решительно невозможно (а до появления государства Израиль, видимо, опять же Библия мешала). Теперь оперу сыграют в Мариинке. Премьера будет 2 декабря 2003 года.

На сцене предполагаются расколотая звезда Давида и колонны — вероятно, те самые, которые иудейский герой Самсон должен был бы обрушить в конце оперы, а с ними — храм, под обломками которого будут погребены все и вся: финальная катастрофа в духе вагнеровской «Гибели богов».

Все это было бы принципиально важно, если бы Сен-Санс написал, как он и собирался, ораторию. Однако либреттист склонил его в сторону оперы. От оратории остались статика и монументальные хоры. В опере же весь суровый историко-религиозный сюжет хорош постольку, поскольку оттеняет главное — любовь.

Из ветхозаветного мрака на сцену выходит Далила и в безумной красоты ариях обольщает, сводит с ума и лишает силы (как известно, буквально). Устоять невозможно. Первоначальный ораториальный план ей только на пользу: в «Самсоне» действующих лиц не просто мало, а очень мало — три главных персонажа. И сольная женская партия — только одна. Все прочие женщины — хористки и танцующие жрицы.

Мало того: это партия меццо-сопрано. В других операх меццо непременно состязается с сопрано. У Далилы соперниц нет, она царит единовластно. Полная свобода голосоизъявления — и рядом никакого светлого ангела с верхними нотами в третьей октаве. При этом Далила — персонаж насквозь отрицательный, но у героя нет возможности выбирать: это опера для одной женщины.

Совершенно ясно, что без абсолютной меццо-сопрановой звезды постановку «Самсона и Далилы» нечего и затевать. В Мариинском театре такая звезда есть, и давно. Ее зовут Ольга Бородина, и для нее в этой труднейшей партии трудностей уже не осталось. За десять лет она спела Далилу в Метрополитен, в Ковент-Гарден, в Ла Скала. Под управлением Джеймса Ливайна и Кента Нагано, с Гергиевым на Зальцбургском фестивале. Партнером ее чаще всего был Пласидо Доминго.

Тем временем Мариинский театр готовился к «Самсону». Делал концертные исполнения. В Петербурге, в финском Миккели. Но на сцене Мариинки Бородина и Гергиев впервые сойдутся в этом спектакле 2 декабря. Партию Самсона репетирует маститый Алексей Стеблянко и новая находка театра — молодой тенор Август Амонов (Далилу на втором спектакле будет петь Марианна Тарасова).

Французский режиссер Шарль Рубо, на счету которого мариинские «Травиата» и «Турандот», убирает все ориентальное и ветхозаветное, оставляя пространство, лишенное примет места и времени. Он обещает, что в финале никто ничего рушить не будет: камни на голову хора не упадут.

Значит, по части эффектов мало что сможет отвлечь от голоса Ольги Бородиной. Опероманы держат пальцы крестиком против петербургской погоды: чтобы не помешала певице соблазнить весь зал.