Спектакль

Песочный человек

Молодой художник в погоне за совершенством предпочел своей невесте совершенную куклу-автомат. За что поплатился. Не греши, человек, призывал романтик Гофман, против природы. Его повесть переложил для сцены - что было непросто, потому что добрая половина ее написана в эпистолярном жанре, - Александр Марин. Переложил достаточно вольно, определив жанр собственного спектакля как "триллер времен просвещения". Триллер вышел короткий (полтора часа), динамичный и очень яркий. При чем здесь просвещение, непонятно. Просвещенный, то есть не обошедшийся без минимума культурных аллюзий - да. Рациональный - да. И оттого лишенный напряжения, присущего типично романтической оппозиции природы и искусства, из которой вытекают все прочие: живого и мертвого, божественного и дьявольского, обыденного и ирреального, дневного и ночного, и так далее по словарю антонимов. Той оппозиции, которая породила целый штат искуственных монстров во главе с Франкенштейном и их создателей, - от немецкого доктора Каллигари до отечественного Господина оформителя. Короче говоря, просвещенному режиссеру Песочный человек не страшен. Поэтому не страшно и зрителю. В одном эпизоде повести кто-то говорит: "Многоуважаемые господа и дамы, неужто вы не замечаете, в чем тут соль? Все дело в аллегории, это не что иное, как метафора!". И Марин, отталкиваясь от Гофмана, разворачивает одну за другой собственные метафоры и творит собственные метаморфозы. У Гофмана молодой человек покидал дом не учиться живописи, а слушать лекции по естествознанию, а злодей был адвокатом и по совместительству продавал барометры. Марин рационализировал сюжет: Натана сделал художником, а Коппелиуса - продавцом кукол. Гофмановский Натан погибал - а Виталий Егоров в финале танцует с купившей его бывшей невестой. И из того, что и невесту, и автомат играет одна актриса, Дарья Мороз, следует, что режиссер Марин вместе со своей героиней делают тот же выбор, за который поплатился Натан. Но как их не понять: все, что бы ни делал на сцене артист Егоров - страдает ли он от чего-то, влечется ли он к чему, - все на редкость убедительно.