Прежней «Сильфиды» (ей в этом году исполнилось бы 14 лет) в Большом больше нет. С 20 февраля на ее место заступает «Сильфида» новая. Смена одной версии спектакля на другую — дело, в общем-то, обычное (особенно при новом худруке, коим теперь служит Алексей Ратманский), но «Сильфида» все-таки особенная история; это спектакль без оговорок исторического значения. Именно благодаря ему возникло понятие «романтический балет», а балерины затанцевали на пуантах. В 1832 году в Парижской опере его поставил Филиппо Тальони для своей дочери Марии, которая не могла похвастаться ни экспрессивной виртуозностью, ни глубокой актерской игрой, зато имела длинные руки-ноги и отличалась легкостью прыжка. Образ Сильфиды — летучего духа воздуха — как нельзя лучше соответствовал ее внешности и данным, а чтобы усилить ощущение невесомости, она начала танцевать на пальцах — пуантах, чего до нее не делал никто.
Сюжет балета — печальная романтическая сказка. Его действие разворачивается в шотландской деревне, где должна состояться свадьба Джеймса и Эффи. Задремавшему юноше является Сильфида, из-за которой он забывает о своей невесте. Чтобы удержать возлюбленную, он окутывает ее шарфом, подаренным колдуньей Мэдж; злые чары губят Сильфиду, и вместе с прелестными крылышками, дававшими ей свободу, она теряет жизнь.
Эту историю играли на разных сценах, пока были балерины, способные убедительно изобразить невесомый дух, — когда таковых не стало, спектакль выпал из репертуара. По счастливой случайности одна его версия прижилась в Дании, где местный танцовщик и балетмейстер Август Бурнонвиль поставил собственную «Сильфиду». Датский театр не был столь богат, чтобы купить оригинальную парижскую партитуру, и Бурнонвиль заказал новую музыку Херману Левеншеллю, ввел в действие пантомиму и сочинил новые танцы, уравняв в правах балерин и танцовщиков. В духов он не верил, и Сильфида с крылышками в его спектакле была скорее олицетворением свободы. Сцена, на которой ставился спектакль, была крошечной, поэтому вместо больших летящих прыжков в длину артистам достались прыжки в высоту, зато с разными виртуозными наворотами — например, быстрым биением одной ногой о другую, которое в балете именуют заносками. Руками им тоже размахивать было негде, их редко когда поднимали выше плеч. Такая бурнонвилевская «Сильфида», хоть и урезанная на 20 минут, спокойно дожила в Дании до наших дней. В Россию она попала в середине прошлого века, а в 1994 году в Большом театре Олег Виноградов поставил свой вариант балета, который шел здесь до сих пор.
Когда прошлым летом в театре объявляли планы на новый сезон, сообщение о замене «Сильфиды» было несколько неожиданным. Зачем это? «Я танцевал в Дании семь лет, а приехав в Москву, понял, что это не та «Сильфида», такая русифицированная версия, — объясняет Ратманский. — К примеру, жесты у Бурнонвиля должны исходить изнутри и быть очень живыми, иначе они становятся условной азбукой флажков, которая артистам не интересна, и они это пропускают как на репетиции, так и на сцене — хотят скорее танцевать. Да и отношение к «Сильфиде» у нас как к третьему эшелону классики». Но помимо желания немного почистить стиль Бурнонвиля худруку Большого хочется, чтобы новая «Сильфида» выглядела не столько классической балетной сказкой, сколько «актуальной драмой».
Перебрав всех возможных кандидатов на роль хореографа-постановщика, Ратманский остановился на Йохане Кобборге. Солист Английского королевского балета, выросший на школе Бурнонвиля, успел перетанцевать с десяток редакций «Сильфид», в том числе и московскую, а пару лет назад в Лондоне поставил собственную версию «по Бурнонвилю». Датчанин к постановке отнесся серьезно: перечитав оригинальное либретто, обнаружил в нем много важных деталей, отсутствующих в живом спектакле, а также откопал те самые 20 минут утраченной музыки. Его видение этой истории, пожалуй, даже покруче фантазии Ратманского об актуальной драме. Джеймс здесь не только равноправный герой, но чуть ли не главное действующее лицо — это его психологическая драма о мечте, которую воплощает пригрезившаяся ему Сильфида, мечте, которая, сбывшись, перестает существовать. Претворять это в жизнь поручено в основном молодому поколению артистов Большого, половина из которых никогда не танцевала в старой «Сильфиде». Новая московская версия отличается как от нее, так и от того, что поставлено в Лондоне, — Кобборг с Ратманским справедливо считают, что каждому театру хочется иметь свою собственную «Сильфиду». Живую.
- 7
В детстве одной из моих самых любимых сказок была шотландская сказка «Храбрый охотник Финлей». Став постарше, с трепетом перечитывала зеленую книгу с клевером и рыцарем на обложке – сборник шотландских легенд и сказаний. Поэтому на «Сильфиду» шла с особенным волнением.
Древний и романтический, в то же время очень «балетный» сюжет, прекрасная музыка Хермана Северина Левенскольда являются очень плодотворной нивой и яркой канвой, которую можно расшить как угодно и представить всю историю гораздо интересней – например, с другой концовкой, когда Сильфида уводит Джеймса за собой в свой мир, что постоянно практиковалось «маленьким народцем». Но это была бы переделка классического сюжета и хореографии Бурнонвиля. Как раз хореография во 2 акте меня не тронула никак. А мой брат так и спросил «Это же балет, где танцы?». Много времени уделено пантомиме, в конце остается чувство какой-то незавершенности, возможно, потому что каждое из двух действий балета длится примерно 40 минут. Великолепные детальные костюмы и богатые декорации работы Питера Фармера, эффектные технические трюки добавляют балету зрелищности. Для меня лично очень странно то, что за почти 180 лет существования этого балета так и не прояснилось, кто же такая девушка в белом с крылышками - дева воздуха Сильфида, согласно эпоса они абсолютно реальны, или плод воображения Джеймса, "идеал, недостижимая мечта", по выражению Йохана Кобборга. Если это галлюцинация, то как ее может видеть также Гурн, влюбленный в Эффи молодой человек с самыми серьезными намерениями, и Мэдж имеет представление, кто это, зато во время танцев Сильфиду дружно не замечает никто, кроме Джеймса. Колдунья Мэдж тоже бывает разная: Ирина Зиброва играет молодую статную рыжеволосую женщину, сводящую счеты с сильфидами руками Джеймса, как заметил кто-то из зрителей. У Геннадия Янина это совершенно другой образ - мудрой старой ведуньи, которую Гурн с уважением угощает, а Джеймс прогоняет из дома, соответственно, Мэдж устраивает счастье Эффи в пользу Гурна, а Джеймса видит насквозь как пустого и безответственного субъекта.
Занавес закрылся, но присутствовало ощущение недосказанности. Может быть, потому что мои ожидания были завышены, или потому что Шотландия была, есть и останется неразгаданной страной глубоких озер, зеленых лесов, острых скал и привольных лугов.Один раз сходить можно и даже нужно для общего развития.
28 февраля 2010 - 7
Очень красивые декорации, довольно динамичный балет - сцены сменяют одна другую со скоростью света. Больше ничего сказать не могу, ощущения восторга нет, просто хорошо.
24 июля 2013
