Спектакль

Проделки Зигмунда

По образованию Жанти — художник-график. В гастрольных анонсах его по инерции (или для краткости) называют кукольником, хотя еще в 80-е годы он отошел от кукольного театра, которым занимался с конца 60-х. Больше двадцати лет он вместе с женой и соавтором Мари Ундервуд создает синтетические представления, соединяя элементы драмы, пантомимы, современного танца, искусства инсталляции и своеобразного цирка. Собственно, к ведомству «нового цирка» — специфического театрального жанра, получившего развитие в конце прошлого века, особенно во Франции, — его и следует отнести. Хотя известный во всем мире режиссер-выдумщик давно перерос границы жанров. Жанти — это и есть такой жанр.

От кукольного театра Жанти взял главное — убежденность в том, что человек в театре может управлять всем. Говорят, большую часть отведенного на постановку времени он проводит не с актерами, а с художниками и инженерами, чтоб до мелочей продумать все трюки и превращения, которые предстоит увидеть зрителю. У Жанти, играет ли он на огромной сцене Папского дворца в Авиньоне или в маленьком гастрольном зальчике, каждый сантиметр пространства и каждая минута действия чреваты метаморфозами. В стенах и полах таятся окна и двери, маленькие вещички распухают до циклопических размеров, изнанка оказывается инородна лицу.

Одну куклу у Жанти могут вести сразу несколько актеров, как в японском театре бунраку. Сюрреалистические подтеки и контрасты реальных объектов напоминают о Дали. Материализованные фантазии напрашиваются на трактовки в духе Фрейда — к которому и отсылает название приезжающего в Москву спектакля «Проделки Зигмунда». Жанти играет культурными ассоциациями так же ловко, как сценическими объемами. То, что должно было быть маленьким, вдруг оказывается очень большим, то, что казалось неразнимаемым целым, обретает другую жизнь во фрагментах. Мир Жанти в каждую отдельную секунду очень внятен, но в то же время предательски подвижен, а оттого таит в себе очевидную опасность. Придуманные неутомимым фантазером формы четки и даже графичны, но ни одна не гарантирована от разрушения.

Жанти почти никогда не дает интервью и не объясняет свои замыслы. Вокруг любого из его спектаклей можно напустить много псевдофилософского тумана, а можно всем представлениям Жанти вообще придумать одно универсальное объяснение: мол, это путешествия по извилистым тропам подсознания. Но зачем какие-то объяснения, если многие из номеров Филиппа Жанти и так запоминаются на всю жизнь. Вроде финала «Проделок Зигмунда»: две перчаточные куклы пискляво выясняют между собой отношения, потом, дернув за торчащие ниточки, быстро «распускают» друг друга, исчезают, а оголившиеся человеческие кисти сцепляются между собой и пульсируют, точно вынутое из груди сердце.