Спектакль

Мелкий бес

Я откровенно была разочарована. Я обожаю спектакли в театре Виктюка. Это всегда наслаждение красотой и цельностью постановки. Но здесь... Здесь слишком много деталей и образов, которые никак не хотят складываться в единую картину... Слишком много надрыва, который в итоге утомляет, и под конец спектакля ты уже перестаешь сочувствовать происходящему на сцене, но хочяешь поскорее уйти.... Здесь слишком много всего... Лишнего.

Ужасно и пошло, но хорошо, что не на три часа. К книге отношения не имеет.

Ровна поверхность моего зеркала, и чист его состав.
Многократно измеренное и тщательно проверенное,
ОНО не имеет никакой кривизны.
Уродливое и прекрасное отражаются в нем одинаково точно.
(Федор Сологуб)

«ОНО» не имеет кривизны, потому что искривлено изначально и между уродливым и прекрасным стоит знак равенства.
….и страннее всего из странных и необъяснимых наших отголосков мыслей, как это можно не почувствовать озвученные Федором Сологубом (по рождению Тетерниковым) наши собственные мысли, страхи, фобии, подозрения, недоверия, мысленные недомогания, извращенные домыслы и суеверные желания.
Готовы присягнуть суду, что не подвергались нападкам бесполого существа, которое Ардальон Борисович называет «Недотыкомкой»?
Пожалуй, надо выпрямить горбатую спину, когда по ней хлещут плеткой истерии и насилия. Сутулость не поможет. На сцене происходит театральная демонстрация нашей же реальности, возможно, с отсылом в прошлое, в безупречно выполненной цветовой гамме Малевича, среди человеческих обломков, выхваченных четким театральным объективом Романа Виктюка.
Сологуб писал книгу в течение 10 лет и закончил в начале прошлого века Автобиографическими воспоминаниями «Мелкого беса» вряд ли назовешь, хотя, сам Федор Сологуб признавался, что кое-что почерпнул из жизни одного уездного города, где был учителем в гимназии и наблюдал за его жителями и местными нравами. Однако, некоторые чересчур дотошные наблюдения губительны. Они сродни подглядыванию и копанию в чужом белье. Заглядываться можно, а вот подглядывать. Но если решитесь на этот шаг, не удивляйтесь, что можно написать роман «Мелкий бес».
Мало что изменилось, правда? Язык стал современнее, изменилась мода, поколения ipad полностью растворилось в беспроводных технологиях посткомпьютерной эпохи. Но тревожные и деструктивные амбиции продолжают нажимать на важные рычаги нашего сознания. В нужный момент одерживают победу со счетом 1:0 в пользу «мелких бесов». И совсем не надо для этого сходить с ума. Вернее, люди сходили с ума, в большинстве случаев из-за душевной болезни, или из-за пустяка. Разве не пустяк «доходное место» в виде должности директора гимназии какого-то захолустного городка. Стоит ли копья ломать ради такой цели, тем более, сходить с ума?
Хотим-хотим-хотим и много-много-много. Чем старше, тем больше. Сначала по мелочи и пробуя на вкус. Взрослея, находим веские аргументы «почему». Потом крупными купюрами, желательно без сдачи и налом. Кто-то шепчет про «безналичный расчет»?! Только наличкой и сразу! Аргументов много и почти все рядом, яркие примеры благополучия и достатка.
У великого Федора Достоевского почти всегда раскаянье и возможность в зеркале увидеть, все-таки, себя.
У «современного» писателя Федора Кузьмича прекрасное и уродливое в зеркале имеет одно лицо. Возможно, поэтому на помощь и приходят обезличенные картины Малевича. Фрагменты этих рисунков служат настоящим украшением сцены. Палитра сочных, естественных и почти мирных красок настраивает совсем на другой, почти идиллический сюжет. Среди велосипедов, велотренажеров, длинных ковров линолеума, картонных дворцов и иероглифов возникают люди без лица, одетые, как и сцена в «Малевича».
«Будучи живописцем, я должен сказать, почему в картинах лица людей расписывались зеленым и красным. Живопись — краска, цвет, она заложена внутри нашего организма. Ее вспышки бывают велики и требовательны. Моя нервная система окрашена ими. Мозг мой горит от их цвета». (Каземир Малевич).
Именно такое визуальное пиршество происходит на сцене, когда герои «Мелкого беса» выходят/выбегают/вползают в своих изумительных костюмах. Схожесть и взаимодействие в воспаленном творческом воображении трех спусковых крючков: писатель-художник-режиссер выводят нас из равновесия. Не поддаться очарованию такой сплоченной системы может только очень…очень…сумасшедший человек. Но мы же нормальные!?
Антигерой Передонов (Дмитрий Бозин) платит сполна, разрушаясь и разлагаясь на галлюцинации, мании преследования, патологические объяснения, яростные всплески шизофрении и паники, доводящие его до убийства.
Но кто вокруг него? Не лучше, не хуже. Возможно, примитивнее, поэтому не сходят с ума ЯВНО, а живут, как червяки, или насекомые. Не только он издевается над юным гимназистом Пыльниковым (фосфорически отрешенный и хрупкий образ в исполнении Игоря Неведрова). Многие вокруг слепо верят чужим наветам. Чем лучше безжалостно-рассчетливая Варвара (Екатерина Карпушина), которая ради собственной выгоды выдумывает историю про назначение и подговаривает наивную на первый взгляд Грушину (Людмила Погорелова) помочь ей. Светлый дуэт в виде Пыльникова и Людмилочки (Анна Подсвирова) также может вызвать множество сомнений: совсем юный гимназист, понравившийся зрелой девушке, которая испытывает романтические чувства и учит его переодеваться в женские наряды. И сплетни, наветы, домыслы. Скука провинциального ханжества и лени. Страх самосохранения и наказания удерживает почти всех от решающего шага, который нашептывает Недотыкомка своей жертве. Убийство может подходить под любые категории сумасшествия, но остается тем, чем изначально является. Маска смерти плотно прирастает к тому, что совсем недавно было лицом, пусть искаженным гримасой и ненавистью, но с человеческими чертами.
«Мелкий бес» причиняет максимальную боль не только персонажам, но и зрителям. В определенный момент среди круговорота сплетен, насилия и клеветы, трудно не спутать галлюцинацию и бред воспаленного воображения с реальностью. В воображаемом пространстве, а оно всегда присутствует в спектаклях Романа Виктюка, между сценой и зрительным залом возникает некий чувствительный портал. Вовремя поспевает Маскарад в захолустный город, чтобы показать отличительные достоинства «вкуса» у тех, кого почти нельзя называть людьми.
Слушая монологи Передонова и его перешептывания с Недотыкомкой (Михаил Урянский), у многих возникает ощущение перерождения существа, который когда-то был человеком. Но герой не опускается на дно жизни, как доктор Джекил и его альтер эго мистер Хайд. Жизнь спускается к Передонову на дно и по капельке вытекает из его тела, глаз, души. Заговоры плетутся не только в его воспаленном сознании. Тонкая материя реальности рушится и есть тому причины. Окружающие становятся ядовитыми тенями. Рушится завеса между настоящим и выдуманным.
Хаос побеждает. Уверенно побеждает под хитовый шансон «дорожного радио» и маскарадный канкан. Сплетение разных стилей в музыке вызывает надрывный смех.
Но душа требует сочувствия, когда тело уничтожено.
В виске бьются однополые слова, которые так бережно подкармливает человеческими низостями Федор Сологуб. Чувственность и бесчувствие в какой-то момент объединяются. А «мелкие бесы» уже почти не скрывают, что могут укрыться в зале, среди нас. Они то путаются под ногами, то уверенно пытаются сбросить нас с наших мест.
Роман Григорьевич всегда внимательно смотрит в зал, то снимая, то надевая очки. Кого, он хочет увидеть среди нас? Кого он видит в зале, когда стоит рядом со своими бесстрашными артистами?
P.S.
Измотал я безумное тело,
Расточитель дарованных благ,
И стою у ночного предела,
Изнурен, беззащитен и наг.
И прошу я у милого Бога,
Как никто никогда не просил:
— Подари мне еще хоть немного
Для земли утомительной сил.
Это, кажется, тоже написал Федор Сологуб…
30 сентября 2019

Когда школьный учитель постепенно сходит с ума – такой процесс трудно увидеть сразу и ясно – но у нас, например, есть оптические инструменты ночного вИдения- театр, а в нем Дмитрий Бозин. Покажут, если хотите, как оно бывает.
Передонов в пьесе Ф. Соллогуба- злой и жалкий. А в театре Виктюка Передонов Бозина пострашнее Недотыкомки (Алексей Галкин) будет. Лихо – неприятное и надоедливое, конечно. инфернальный Ванька-дурачок, да и только.
А дальше как в анекдоте.
«Новый учитель географии боится зайти в класс. Директор обучает – Сначала их надо ошеломить, потом заинтересовать»
«Это как?» учитель молодой спрашивает
«А покажу» - директор старый отвечает.
Заходят в класс, а - там полный бедлам, между прочим»
Точно. Увидев парней с великами на фоне бумажного греческого храма, помятого, но вполне совершенного, мы приободрились, но не ошеломились. Будут ли танцы? Которых мы всегда хотим.
«Сегодня – директор объясняет - будем натягивать гандон на глобус
- а что такое глобус? спрашивают дети
А вот это вам объяснит новый учитель географии»
Итак, Учитель Передонов (Дмитрий БОзин) здесь, и он нам все-все объяснит и про глобус в том числе.
Однако учитель внезапно и ловко вскочил на тренажер, , проговоривая свои травматичные реплики так соблазнительно и страшно, что челюсти отпали у учеников, мы, школьники (зрители) замерли и вслушались в текст. Нереалистично-гибкий позинг актера Дм. Бозина буквально принуждает к внимательности. Кобра Передонов покачивается под свою же музыку и сверкает синими очами (это не глаза). Тогда как Недотыкомка – милый мальчик-побегайчик в сравнении со своим медиумом - отдыхает.
«Сама княгиня Волчанская обещала Варе, уж это наверное. Как только, говорит, выйдет за него замуж, так я ему сейчас же и выхлопочу место инспектора.»
« Само собою, за тебя, Ардальон Борисыч, всякая пойдет» И то правда. И вот они, невесты.
Три девушки в белых одеждах, красивые, разные, человечные, замуж за нелюдя хотят выйти. Тогда как Передонову инспектором хочется стать, а не жениться.
Интрига разворачивается нешуточная. Варвару - сожительницу учителя - играет Екатерина Карпушина, хорошо она получается у нее. Инфернальная, злая и крупная.
Тогда как юный красавчик- гимназист Пыльников (Игорь Неведров) – образ настолько нежный и совершенно по вкусу Федора Кузьмича Соллогуба – белый, припудренный, скромный, на других непохожий. Мне кажется, что слова Людмилы (Мария Матто) в пьесе – авторские, важные.
«Люблю красоту. Язычница я, грешница. Мне бы в древних Афинах родиться. Люблю цветы, духи, яркие одежды, голое тело. Говорят, есть душа. Не знаю, не видела. Да и на что она мне? Пусть умру совсем, как русалка, как тучка под солнцем растаю. Я тело люблю, сильное, ловкое, голое, которое может наслаждаться»
В основу мистического сюжета, кстати, легли реальные впечатления и события. Жил да был когда-то такой учитель, прототип Передонова, и закончил жизнь в психушке. В пьесе же еще серьезней все и страшнее.
История с маскарадом тоже настоящая и очень яркая. Красиво и остро поставлен макабрический карнавал, и к финалу подводит естественно, за руки, за ноги, за голову тянет и сердце прихватывает.
Про отсылки к художникам, поскольку они есть. Начало 20 века - костюмы в знакомых красках Казимира Малевича - и середина эпохи. В одной из сцен Д. Бозин, наверное, «Крик» Мунка имитирует, и это лицо, искаженное безмолвной гримасой ужаса, иллюстративно и соответствует, но вдруг мне видится другая картина, поздняя и другого художника, в красном «священническом» одеянии портрет папы Иннокентия Френсиса Бэкона, да, цвет другой, но лицо и эмоция имеют еще больше соответствий.
Еще в постановке звучит почти лейтмотивная песня, и именно сейчас она так хорошо заходит (мне), что и сказать нельзя.
Солнце всходит и заходит,
А в тюрьме моей темно
Дни и ночи часовые
Стерегут мое окно
Цитирование увлекает.
P.S.Мне бы, главное, не хотелось, чтобы она была сухопарая, — с тоскою в голосе сказал Передонов. — Жирненькую бы мне.
« она была ему нелюбопытна, как все предметы, с которыми не были кем-то установлены для него приятные или неприятные отношения»
Отношения с предметами – это же супер-современная мысль.