Спектакль в Москве

Бовари

Записки дилетанта.

№ 54. Театр Вахтангова. Госпожа Бовари (Гюстав Флобер), режиссёр: Ольга Субботина.

Шарль Райкин. Аркадий Бовари.
---------
Про режиссёра Ольгу Субботину на сайте театра: "В качестве режиссёра-постановщика осуществила подготовку и проведение фестиваля рок-музыки «НАШЕСТВИЕ». Участвовала в подготовке и проведении ежегодного рок-фестиваля «Чартова дюжина» в Лужниках. ...Участник креативной группы, режиссёр: Новогодняя программа «Первая ночь с Олегом Меньшиковым», «Неголубой огонёк-2». Как говорится - без комментариев...

Но с другой стороны, интервью с режиссером, приведенное в программке внушает оптимизм адекватностью и точностью формулировок по поводу романа вообще и персонажей в частности. Но при этом снова смущает включение в спектакль фрагментов речей прокурора и адвоката с судебного процесса на Флобером в 1857 году после выхода романа.
---------
Спектакль показывают на двух сценах, первая – полуподвал с двумя массивными кирпичными колоннами посередине, перекрывающими арьерсцену, и авансценой, вынесенной в полукруглый зрительный зал (действие до переезда в Ионвиль); вторая – по соседству, за кирпичной стеной, похожая на вытянутый пенал, с узкой, менее 10 метров, но глубокой сценой, имеющей пространство для второго плана (Ионвиль, вплоть до самоубийства Эммы и смерти Шарля).

Спектакль неожиданно разбавлен инсценировкой судебного процесса над Флобером, с него и начинается, но уж коль актёры изображают и обвинение прокурора и речь адвоката, становится совершенно очевиден весь лицемерный человеческий пафос обоих сторон, лишь вынужденно, но старательно отыгрывающих свои роли в постановке под названием «судебный процесс». Один болтун талдычит про аморальность книги, вывернувшей всю грязь супружеской жизни, другой клоун вещает о побуждении к добродетели через демонстрацию ужасов порока… Покарать хочется обоих.

Действие показано пунктиром, особенно стремительным в «доионвильский» период: школа, родители, первая жена, перелом ноги папаши Руо, смерть госпожи Дюбюк, вторая свадьба, бал, депрессия Эммы, и только с переездом в Ионвиль, сопровождающимся переездом в соседний зрительный зал, время замедляется, персонажей рассматривают много «ближе», характеры «углубляются», появляется отсутствовавший до этого драматизм. Но при этом «узость» сценического пространства тем не менее навязывает свою особую динамику, «клиповый монтаж» - ведь «размахнуться» на столь крохотном пространстве, «задышать полной грудью», практически невозможно. Возможно, по этой причине не покидало ощущения спешки в повествовании, торопливости, смазавшей и сердцевину романа – гениальное объяснение Родольфа Эмме в любви на фоне декламации ведущего сельскохозяйственной ярмарки (тут пригодилась глубина сцены, второй план), награждающего особо отличившихся в разведении крупного рогатого скота фермеров. С другой стороны, толком рассказать за три часа этот замечательный, но довольно пухлый роман – практически невозможно, в любом случае придётся резать по живому, жертвовать.

Что касается актёров – кто похож: Эмма, Родольф; кто похож более-менее: фармацевт Оме и папаша Руо; кто непохож: «тощая как жердь» госпожа Дюбюк здесь выглядит невысокой плюшкой; но кто непохож совершенно, так это главный герой Шарль Бовари в исполнении Владислава Демченко, превращённый в чистый гротеск.

Вылитый молодой Райкин - Демченко вечно всклокочен, с выпученными глазами и открытым ртом. В принципе, этим нехитрым арсеналом он пользуется в полную силу на протяжении всего спектакля, умудряясь таким образом играть всю гамму переживаний Шарля, буквально любую эмоцию – от восторга, впервые увидев Эмму (Демченко замер, волосы всклокочены, глаза выпучен, рот открыт), до скорби (правильно – актёр замер, глаза выпучены, но в этот раз рот прикрыт и волосы приглажены). Такой преувеличенный артистизм уместен скорее для юмористической передачи, но не для театральной сцены. С такими гримасами Владиславу больше бы подошла роль умственно отсталого Ипполита. Нелепость, невменяемость Шарля, таким образом доведена режиссёром до неуместного предела, до карикатуры. В общем, Шарлю, этому образцово-показательному, недалёкому, но всё-таки святому рогоносцу, бесконечно преданному своей непутёвой жене и скончавшемуся в итоге от тоски, сочувствовать не приходится, даже более того, глядя на очередную гримасу Демченко начинаешь невольно злорадствовать…

С Эммой вышло не так плохо – Наталья Масич, витальная, с крупной грудью и пышными волосами, чувственная, экстравертная, одержимая, полная эротизма, похожа на Эмму вполне - экзальтированная, вечно неудовлетворённая, влюблённая дурёха, такая женщина «в квадрате». Рациональный циник и ловелас Родольф, сразу раскусивший Эмму, нашедший ключ в виде приторно-пошлых романтических речей кажется аутентичным в исполнении поджарого красавца Кирилла Рубцова. Таким образом, Эмма и Родольф в спектакле показаны подробно, при этом хороши, точны, лаконичны.

Запомнился и Валерий Ушаков, в роли комически наукообразного фармацевта Оме, исступлённого цитирующего на память параграфы из энциклопедий по поводу и без. Но с другой стороны, персонаж, созданный Флобером настолько ярок, что воспроизвести богатый комизм было не так уж и сложно; но, вот, более тонкая сцена награждения старухи медалью была подана вульгарно, торопливо, грубо и неточно, то есть не получилась совсем - весь флоберовский сарказм, тонкая и оскорбительная ирония в изображении изуродованного бесконечным трудом человека, ставшего похожим на закате лет в то самое своё подопечное животное, получающего награду от сытого жюри - от них не осталось ни намёка, ни следа, ни смысла. Оставила след сцена декламации трогательного письма папаши Руо своей дочери, Эмме, но, возможно, это заслуга скорее автора, чем режиссёра.

В целом, постановку следует признать хоть и с недостатками, но имеющей право на существование, вполне комфортной для зрителя, бывает много хуже, всё-таки чувствуется планка, уровень, никак театр Вахтангова; но где эта бездна юмора, где этот беспощадный, саркастический флоберовский мир, сатирические ландшафты? Именно в нём вся прелесть романа, в том как подана эта трагически завершившаяся история любви. Если быть суровым, то от него не осталось и следа – история превратилась в обезвоженный, обезжиренный пересказ, диетического Флобера.
---------
#bonus

Симоновская сцена, располагающаяся через дорогу, удивляет респектабельностью интерьеров.

"Служение муз не терпит суеты" - уже 19:20, но в зал пока так и не пригласили.

#запискидилетанта
#госпожабовари
#флобер
#театрвахтангова
#театр
#рецензия
#театральнаярецензия
#метрорецензия
#рецензиявметро
#аркадийрайкин

Илона Давыдова.
Рецензия на постановку «БОВАРИ».

На разных этапах жизни одно и то же произведение мы воспринимаем по-разному.
С детства любимая книга Флобера. Как видит ее моя современница, режиссер Ольга Субботина?
Неожиданно.
Суд идет!
Я стала – взрослее, мягко сказано. Мудрее. Да, мудрее. Жизнеспособнее. И вот – я новыми глазами смотрю на любимое произведение. Через призму режиссера, конечно.

Помимо того что это просто колоссальное удовольствие - вновь погрузиться в знакомый с детства мир, повстречаться с его героями, есть еще благодарность, радость. Все-таки в этом, так изменившемся, прагматичном мире, остался еще кто-то, для кого это произведение живо и важно. Кто над ним думает, пытается понять.

От этого – теплей на сердце. Жить сразу хочется – в мире, где все еще читают и даже ставят Флобера. Гордость, за свою страну, где все еще – читают и ставят Флобера.
Сколько лет прошло со дня написания «Мадам Бовари», а тех, кто по-настоящему прочитал это гениальное произведение, похоже, считанные единицы. Я вообще задаюсь вопросом, сколько свободных пальцев еще останется, если считать на пальцах – сколько людей, по-настоящему, вдумчиво читают?

А из тех, кто читает, скольким – удается ПОНЯТЬ авторов-гениев?

Зал маленький. Вот и вся кучка людей – кто еще читает «Бовари». И за это спасибо. Почти все – женщины. Среди них, есть еще те, кто просто решил красиво провести вечер и им все-равно, что смотреть. Есть и те, кто просто ничего не понял. Или, понял, по своему.

Людей, кто по-настоящему понял гения, в полном смысле слова считанные единицы.

Я вижу это по тем рецензиям, которые есть в интернете. Порой читаешь отзывы людей и думаешь, а для кого великий мыслитель писал? Его ведь почти никто не понял!

Тем не менее, произведение живо. Дошло до наших дней. И те единицы, которые понимают – как ни странно, двигают многомиллиардную человеческую цивилизацию.
Удивительно, правда? Единицы – двигают своим «пониманием» - миллиарды.
Постановка отличная! Всем рекомендую.
Попасть однажды вечером во Францию времен Флобера, это дорогого стоит!
Посетить Ионвиль, познакомиться лично с Шарлем и Эммой, со всей их родней, прожить их жизнь... и конечно же – проанализировать. Новыми глазами – взрослой женщины.

Просто музыка моим ушам – «Добро пожаловать в Ионвиль!»
И все встают и входят. В тот мир. Очередь, как если бы на вокзале, при выходе из поезда, прибывшего в Ионвиль.
Или – сидишь в уютном зале, и входят новые люди в пальто, с чемоданами: « Познакомьтесь, это моя жена, Эмма!». Узнавая, кто именно эта Эмма, приходишь в восторг. Неужели та самая?... Неужто Эмма Бовари... пришла в гости?!

***

В юности для меня не было сомнений, что Эмма Бовари – это конечно же, я.

И конечно же Эмма – положительная героиня, задыхающаяся в удушливом мире посредственностей.
Умудренная опытом жизни, я сижу в симоновском зале театра и уже замечаю, такие детали как:
«Эмма была слишком умна, чтобы помогать отцу по хозяйству. Он хотел выдать ее замуж...»
«Шарль день и ночь ездил к больным»
«Он вылечил больного и в благодарность за это, их пригласили на вечер..»

Эмма воспринимает беззаветное служение Шарля ей, как должное. Ее эгоизм и неблагодарность – теперь стали вызвать во мне возмущение. Эта женщина не ведает, что такое зарабатывать себе на жизнь. Ей все дает на блюдечке муж. У нее остается слишком много свободного времени и нерастраченных сил. И похоже, совершенно нет совести.

Эти же мысли высказывает Бовари-мать, женщина с грубой душой, не ведающая, что бывают, кроме коров, которых доят, еще и полеты птиц. Мне становится не по себе, оттого, что мои мысли схожи с мыслями этой женщины.

Я чего –то не понимаю?

И в начале, и в конце спектакля: «СУД ИДЕТ!»
Осуждения - достойна женщина, погубившая и себя, и стольких вокруг себя?
Или это страшная трагедия?
Трагедия многослойной слабости Эммы: слабость - от хрупкости рафинированной души, слабость одинокого лебедя на птичьем дворе, слабость - ее неспособности противостоять мощи своих желаний.

А все вокруг стали жертвами того, что сами же и посеяли: погубив Эмму. Они погубили ее – своей глухостью, толстой кожей, своей базовостью и приземленностью. Они все, в синергии – губят ее. Ей некуда повернуться. И рикошетом – она губит их.

Особенно сильно в конце:
Шарль умирает от горя. Отец получает разрыв сердца. Берта идет работать....
Все эти несчастья – от одной «дебелой» бабы. От ее эгоизма. Ее замашек.

В середине спектакля мать Шарля прямым текстом высказывает то, что уже давно зреет в голове зрителя: от безделья Эмма бесится!
Вот оставить бы ее без средств к существованию, сама бы ездила она по зимним дорогам, больным фурункулы вскрывать, тогда посмотрели бы мы на нее.

Кто-то написал в сетях про Анну Каренину:
«В деревню бы ее! Коров доить! Ато с жиру бесится!»
В самом деле, противно, что и для Анны и для Эммы – мужья обеспечивают тот самый тыл, без которого им обеим было бы не до высоких материй, а в «благодарность» получают окрепшую змею, пригретую за пазухой. И при этом все на стороне героинь, их любят и сочувствуют им.

Первая встреча Вронского с Анной: «По одному взгляду на Анну Вронский тотчас определил ее принадлежность к высшему свету». Если бы не Каренин, сделавший Анну «принадлежащей к высшему свету», то Вронский в ее сторону и не посмотрел бы.
Неблагодарные, обе, они используют труд, любовь, опеку своих мужей – и начинают «с жиру беситься».

Обе хотят чтобы мужья были хоть чем –то гадкими, чтобы «найти повод на него разозлиться».

Тонкая работа режиссера Субботиной – запускает глубинные аналитические процессы, даже в произведении, которое я с детства хорошо знаю и люблю.

Но мне только казалось, что знаю.
Суд идет!
Отличная находка.
Осуждающий – молодой и сильный. Защитник – ветхий и слабый старик.

Что же выходит? Эмма – эгоистичная, избалованная, неблагодарная бабенка-бездельница? Эмма, с которой я себя всегда отождествляла – негативный герой?
«Госпожа Бовари – это я!» - сказал однажды Флобер.
И эта лишь подсказка, помогает разобраться глубже.

***

На карте Маслова есть градация человеческого развития. Самые базовые потребности – еда, сон, безопасность. Далее – когда базовые потребности удовлетворены, возникают более возвышенные: потребность в любви, самореализации... Далее – еще выше – вопросы о смысле жизни.
Чтобы неистово хотеть любви, нужно сначала быть сытым. Это база.
Базовые потребности – Шарль удовлетворял. Дальше он не тянул. А она оставалась молодой, клокочущей и голодной – в смысле возвышенной пищи.

Суд идет. Отличная находка.
Отдавая все свои силы БАЗЕ, Шарль уже не мог – дать большего. Но тем самым открывал для Эммы дорогу – на более высокую ступень развития.

Гадкий утенок – не умеет носить яйца. Не умеет ловить мышей. Толку от него практического – никакого. Но он – лебедь. Жизнь наша не просто куриный двор и базовые потребности. В ней нужен еще полет. И нужна красота.

Справедливо ли, чтоб другие обслуживали лебедя?

Даже нет, не обслуживали, а служили «пушечным мясом» для этой красоты? Стоит ли эта красота того?
Лебедь - паразит и эгоист?!
Шарль, Каренин и им подобные мужья – слишком глухи, чтобы слышать даже то, что кричит им в уши! Так заслуживают ли они то, что получают?

Нечего батенька быть дураком! Соображать надо!

Мужья глухие и толстокожие? Или жены-лебеди бессовестные, аморальные и бессердечные эгоистки?
Трагедия мечты о полете любой ценой?!
Или - в сарай бы ее! Доить корову!

Эмма Бовари слишком утонченная. Эта лебедь никогда не станет курицей. Сколько ее не определяй в сарай. Она лишь погибнет.
Эмма была «слишком умной», чтобы быть базовой. И в этом ее беда и трагедия.
Ты ее хоть в печь, хоть на конюшню, хоть на каторгу. И сто раз запрети читать романы и запри библиотеки. Лебедь курицей не станет.

Для непосвященных – Эмма зашла в долги и потому решила уйти из жизни.
Для внимательных, РАЗОЧАРОВАНИЕ в тех кого она любила, боготворила – приводит ее к выводу, что жить не стоит.

Неделю хожу и думаю: кто же из них жертва – Шарль или Эмма? Кто виноват?
Суд идет...
Трагедия двух зацикленных на себе эгоистов. Где же взять столько мудрости, чтоб чувствовать и понимать другого?
Читайте классиков господа! Жизнь станет иного качества.

Ольге Субботиной низкий поклон, за Флобера.

В общем и целом спектакль оставляет очень хорошие впечатления. Хорошая классическая постановка, замечательная игра актеров, чудесный зал погружает в обстановку середины 19 века, бережное отношение к тексту Флобера. Я бы отметила два недостатка. Во-первых, почему такой длинный спектакль начинается в 8 часов? После работы люди уже устали, спектакль заканчивает в полдвенадцатого. Поздно же очень.... Во-вторых, зачем пересаживать людей посередине действия в другой зал. Это интересная задумка, но, может, тогда сразу бы сделали антракт? Кто-то может быстро сориентироваться и резво переместиться в пространстве, а люди пожилые и больные не могут. В результате, посередине действия 15-20 минут уходят на рассаживания. Последнее действие оказалось утомительным. Развязка уже понятна даже тем, кто книгу не читал и фильм не смотрел. Тема раскрыта полностью, да и просто хочется спать (на работу вставать утром). Если его подсократить минут на 20-30, будет просто феерично!

БОВАРИ на Симоновской сцене Вахтанговского театра – это динамичный, хорошо продуманный спектакль, в котором аккуратное воспроизведение фабулы и важных деталей романа Флобера осуществлено в приличном, голливудском – в хорошем смысле этого слова – темпе. Это становится возможным благодаря достаточно интенсивной реализации потенциала высококлассных актеров, способных стремительно и естественно перевоплощаться как между разными ролями, так и между разными состояниями персонажей – ведь у Флобера герои либо серьезно эволюционируют по ходу повествования, либо по крайней мере балансируют между фальшивым образом и истинным лицом.
Спектакль достаточно длинный, продолжается не менее трех часов, но он не оставляет ощущение затянутости, хотя сам роман, казалось бы, непрост для драматургического воспроизведения. Но в постановке нет «провисаний», и в целом она проходит, как говорится, на одной высокой ноте. Где-то оживление приносит оригинальное добавление биографических эпизодов из жизни Флобера (точнее, из жизни романа), где-то – нестандартная интерпретация отдельных эпизодов, где-то – танцы и живая музыка. Даже подвергающееся порой критике перемещение в определенный момент зрителей между залами вполне соответствует решению этой задачи.
Одним словом, тем, кто подробно знает роман, скучно точно не будет, но и те, кто «Госпожу Бовари» не читал, смогут получить довольно хорошее представление об этой истории.
На роль вальяжного повесы Родольфа удачно подобран элегантный Кирилл Рубцов. Сразу нескольких персонажей играет Юрий Красков, известный своим широким диапазоном и вновь его подтверждающий. Здесь в этом от него практически не отстает и Михаил Васьков, на долю которого также приходится несколько второстепенных образов. Леон в исполнении Федора Воронцова, на мой первый субъективный взгляд, несколько грубоват, но, впрочем, это не портит дела, а в каком-то смысле и объясняет его привлекательность в глазах Эммы.
Особенно высокой оценки заслуживает, конечно, сама главная героиня в исполнении Анны Дубровской. Дубровская делает в этом спектакле все – вальсирует и играет на фортепьяно, предается любовным утехам и смиренно хлопочет по хозяйству – и вот из этих моментов она складывает такой всеобъемлющий образ, который заставляет вообще задуматься о смысле романа и по-новому к нему отнестись. И заставляет пожалеть о том, что в жизни такие женщины встречаются нечасто.

Любая премьера в Вахтанговском театре являет собой целое событие, тем более такая – Флобер на Симоновской сцене! Режиссёр Ольга Субботина, имеющая опыт работы с Петером Штайном и Декланом Донелланом, по совету Римаса Туминаса рискнула взять французский роман, «лонгрид» на современном языке, которому уже более 150 лет, и оживить его на новой театральной сцене. Спектакль получился как живая книга – удивительно органичное прочтение классики. Причём «прочтение» в буквальном смысле, потому что актёры начитывают авторский текст. Пугаться не стоит, это происходит незаметно, проскальзывая между репликами, воспринимаясь продолжением прямой речи, и ироничный язык Флобера, эмоциональный, лёгкий, обогащает спектакль, доставляя дополнительное удовольствие эстетам.
Роман «Госпожа Бовари» был написан в середине 19 века, и что самое поразительное, книга возмутила французского читателя, Гюстав Флобер был обвинён в оскорблении морали и привлечён к суду. Но неужели банальный адюльтер мог настолько смутить французов и заставить их заговорить об аморальности? Или в чём-то ином заключается загадка Бовари?

Спектакль начинается сценой в зале суда, автор находится на скамье подсудимых, адвокат и прокурор произносят пламенные речи в защиту и обвинение, воспроизводя реальные диалоги, которые звучали когда-то в зале парижского суда. Это вторая находка Субботиной после текстовой начитки. Зрителям отведена роль присяжных, на чьих глазах протекает жизнь французских обывателей, происходят драматические события, и которым необходимо вынести вердикт о виновности или невиновности главной героини.

В этой истории, если уж осуждать, то всех. Если сочувствовать, то всем.
В этой истории никто свыше не награжден даром любви в полной мере, ни родители Шарля, ни семья Эммы, ни первая семья Шарля - нигде отношения не зацементированы любовью. Герои, дрожа от напряжения, как атланты пытаются удержать на своих плечах небесный свод семейный жизни, разъезжающийся по всем швам. Нигде не звучит ни слова о душе, зато царствуют желания тела. Соединение двух тел насильно против воли одного есть нарушение законов природы, и тело устраивает бунт, требует любить его.
Если присмотреться, то легко заметить, что никто здесь никого не любит, хотя с этим можно не согласиться и воскликнуть: «Ах, позвольте, а как же бедный Шарль!». Но ведь люди держатся друг за друга душами, не телами, а Шарль любит только тело жены, её красоту, но не душу, они не сонастроены, в браке это два фальшиво звучащих инструмента. Мужчины Эммы воспринимают её, прежде всего, как телесный объект для удовлетворения желания, используют как вещь. Да и сама Эмма совершенно не нуждается в душевной близости, поскольку живёт в системе материальных ценностей. Эмма не способна оценить даже такой великий дар небес как материнство. Душевной связи с мужем у неё нет, с ребёнком нет, с отцом, отчим домом – нет. В монастыре, где воспитывалась юная Эмма, она смогла усвоить лишь внешнюю форму разговора с Богом, храм для неё место для свиданий, сцена встречи с Леоном в Руанском соборе комична и особенно подчёркивает её приземлённость. Мир Эммы - иллюзии, её нравственное питание – сентиментальная романтическая литература. Природа её влечения к мужчинам - эгоистична. Экзальтированные вспышки чувств, искажённое подобие любви, которую Эмма дарит мужчинам, скорее похожи на путы Лаокоона, на цепи, от которых хочется освободиться. Даже мужчина-любовник вынужден напоминать Эмме о том, что у неё есть дочь. Материальные желания нарядов, денег, роскоши, исступленное желание физической близости можно было бы объяснить молодостью, но Жанна Д’Арк пылала на костре в 19 лет из-за веры, а страдания Бовари связаны с телесным голодом. Глубоко погружаться в психологические переживания Эммы особо не хочется, слишком они прозрачны и предсказуемы.

Выбор двух актрис на главную роль позволяет приоткрыть завесу таинственной актёрской алхимии создания образа – Эмму Бовари играют Анна Дубровская и Наталья Масич (в спектакле два состава). Интересная деталь, любимая сцена Дубровской - «прогулка с молодым человеком под зонтиком», у Масич - вторая, насыщенная страстью часть спектакля. Очень интересно смотреть на то, какие краски используют обе актрисы для передачи внутреннего мира своей героини. Дубровская более нервная и утончённая, Масич - более зрелая и чувственная. У обоих в образе присутствует чеховская горчинка. Конечно же, невозможно не сравнивать Эмму Бовари с её поздними русскими двойниками, но лично я не увидела возможного сходства с толстовской Анной Карениной, поступками которой движется совсем другая любовь и которая в состоянии разделить любовь к мужчине и любовь к сыну, скорее с чеховской Анной «на шее».

Партнёрское сосуществование на сцене идеальное. Шарля Бовари, мужа-телёнка, его искрящуюся преданную незамысловатую привязанность превосходно показывает Владислав Демченко. Самоуверенного эгоистичного любовника-самца Родольфа Буланже отлично играет брутальный Кирилл Рубцов. Фёдор Воронцов прекрасно подходит на роль молодого романтика Леона Дюпуи. За изящную сценографию отвечал Максим Обрезков, очень хороши сцены рождения ребёнка, первой случайной встречи Эммы с Леоном, конной прогулки Эммы и Родольфа, свидания с Леоном на лодке.

Легко направлять увеличительное стекло и разбирать поведение далёкой, сошедшей с пожелтевших страниц романа мадам Бовари из позапрошлого века, но возможна ли такая героиня в нынешних условиях и как бы она выглядела сейчас в глазах общества? Мысленно переодеваешь госпожу Бовари в современное платье, пытаешься оправдать более широкими понятиями свободы и … не получается. Спектакль сфокусирован не на смаковании букета чувственных удовольствий неверной жены с последующим переходом в гневное общественное порицание, но на осознании атрофированного материнского инстинкта, что ужасает и заставляет сжиматься сердце! Возможно, именно этот момент и возмутил французских читателей. Эмма, несмотря на привлекательную внешнюю оболочку, больше похожа на животное, хотя и те облизывают своих детёнышей. Наверное, поэтому в финале появляется дочка Эммы и Шарля и рассказывается об её печальной судьбе. Наверное, поэтому в эпилог французской драмы хочется поставить мысль Достоевского о том, что «счастье всего мира не стоит одной слезинки на щеке невинного ребёнка».

Но - конечно, по разному можно ощущать и воспринимать историю Бовари. Вполне возможно, что молодому зрителю измены Эммы покажутся милыми приключениями, её исступленность чувств они назовут безбашенностью и поставят дизлайк её поведению, за то, что сорила деньгами сама, вместо мужчин, и сильно переживала из-за сущих пустяков.

Позволю себе заметить, что выбор двух залов, Амфитеатра и Камерного, с перемещением зрителей во время спектакля из одного в другой, не совсем комфортен. Но в любом случае необходимо приветствовать стремление театральных режиссёров ставить спектакли по классическим произведениям, особенно по шедеврам мировой литературы.

Спектакль, конечно же, не побуквенно и не постранично воспроизводит громадный объём романа. Ольга Субботина выбирает из него самые выигрышные и сочные сцены, фразы, очень удачно их соединяет. Используя понятия «темпа» старается «утрамбовать» в трехчасовые границы спектакля как можно больше флоберовского текста – правильно делает, это нравится актёрам и нравится зрителю. Амплитуда зрительского внимания, как и Эмма Бовари, то находится на пике чувственного наслаждения, то вместе с ней падает в бездну отчаяния. Спектакль получился очень цельным, без провисаний, стремительным, летящим как стрела из лука, и, несомненно, будет пользоваться успехом и любовью театралов всех поколений.

(с) фото pamsik.livejournal