Спектакль

Ханана

На выходных побывали на предпоказе «Ханана». Это очень сильно. Драма о семье,об обыкновенной жизни обыкновенных людей. Здесь про русскую душу,про самоотверженность,про зависть,женскую дружбу и,конечно,про любовь. Режиссура и игра актеров-просто очень круто. То до слез смешно,то настолько же сильно горько. Жалко каждого из персонажей по очереди. И так сильно трогает за душу, что после спектакля хочется просто немного помолчать.
В общем,очень сильно и очень про жизнь.
Спасибо, Театр 18+
На премьеру маму поведу.

Сходил в Театр 18+ на предпоказ спектакля "Ханана" (премьера завтра).

Зрелище это непростое, но полезное и даже, можно сказать, поучительное. Сейчас попробую объяснить, почему.

На сцене происходит лютый пиздец (в какой-то момент слово проговаривается прямым текстом, но вертеться на языке начинает, в общем, задолго до того).
В отзывах потом будут писать про инцест и сцены насилия, но вы не верьте - это не самое страшное.

Гораздо хуже в те моменты, когда люди на сцене просто живут обычной жизнью.
Решают свои проблемы. Любят. Дружат. Зарабатывают авторитет. Пытаются познать себя и устройство мира. К чему-то стремятся.

Но вокруг них есть пространство - среда, культура, цивилизация, уровень развития производительных сил - называйте как хотите.
И вот это пространство - оно-то и есть самый пиздец.

Хтонь. Русская пустота.

Кругом нищета - материальная и символическая.
Подарить на новый год веник, занимать друг у друга не только деньги, но и простейшие продукты - нормальные сценарии.
Из развлечений водка и телевизор - и то, телевизор практически бесполезен (есть одно значимое исключение - но о нем надо отдельно).
Развлекаться особо и некогда - адский непрерывный быт, готовить, убирать, подвал, огурцы, покормить козла, наносить воды и дров итд.
Четкая стайная иерархия - доминирующие особи бычатся на тех, кто ниже рангом, а самые забитые уже практически утратили дар речи.

Когда нужно что-то сказать, попросить или объяснить, мысли и язык ворочаются с трудом.
Когда Маяковский писал, что "улица корчится безъязыкая" - он писал именно об этом.
Слов не хватает, а те, что есть - грубые и кривые, то и дело тонут в агрессивном мычании или покорном визге.

Достаточно посмотреть, как персонажи двигаются, какие позы принимают и с каким количество телесных зажимов существуют - это все крайне выразительно само по себе, вообще без слов.
(Эта скрюченная пластика еще подчеркивается простым и очень изящным приемом - актеры мгновенно распрямляются каждый раз, как только покидают пространство сцены, чтобы убежать за кулисы.)

В спектакле четыре части, которые по структуре (порядок появления второстепенных персонажей, взаимоотношения между ними итд.), в общем, повторяют друг друга.
Вариации усиливают то же самое ощущение безвыходности - круговорот одних и тех же жизненных программ, череда одинаковых (по сути) событий, и так пока всем не наступит хана.

Когда на сцену выходит отсидевший в тюрьме член семьи, хорошо понимаешь, откуда берется субкультура А.У.Е., "не сидел - не мужик" и вот это вот все.
По сравнению с таким бытом попасть за решетку, в какой-то далекий лагерь, в арестантскую иерархию со сложными ритуалами итд. - это как для уставшего от жизни офис-менеджера съездить на каникулы в Париж (или на Бали), приключение и, можно сказать, карьерный рост.

Спектакль идет три часа без антракта - это, конечно, немного испытание на выносливость.
Но, во-первых, нынешние радикальные спектакли, бывает, и сутки идут, так что грех жаловаться.
А во-вторых - в данном случае это не авторская прихоть, а выразительный прием (впрочем, почему прием не может быть авторской прихотью?).

Режиссер говорит, что "надо взять измором".
В общем, так оно и есть. Этих щей следует влить в себя погуще, до пяточек пропитаться.
Не просто ради зрительского мазохизма, конечно - а чтобы задать себе правильный масштаб для дальнейших наблюдений.

Если учесть, какая публика большей частью ходит на такие спектакли (продвинутый городской средний класс), это все, конечно, немного этнография.
Чувствуешь себя тем самым москвичом, которого попрекают, что он не знает жизни за МКАДом и в конце вынужден согласиться, что да, действительно, не знаешь.
С моим личным опытом, скажем, из происходящего на сцене мало что рифмуется - но нет никаких сомнений, что в реальной жизни бывает и похуже.
Вроде бы у персонажей даже есть реальные прототипы.

Т.е. зрелище очень полезное для понимания того, как на самом деле устроена жизнь в стране.
Насколько тонкий слоем размазана по поверхности так называемая "культурная жизнь" и какая бездна скрывается под этой пленочкой.
Еще, например, крайне продуктивно при просмотре (кстати, и вообще по жизни) держать в уме мысль "эти люди тоже могут голосовать".

Ну, и так далее.
Спектакль прекрасно заходит как типа приложение с живыми картинками к учебнику социологии.

Пожалуй, это все-таки не гиньоль (на чем настаивают авторы).

Жанровые сходства, конечно, есть - грубая бытовая лексика, социальные низы, девиации итд.
Но нет задачи шокировать и пощекотать нервишки сытым буржуа, показ всех описанных выше ужасов не выглядит как самоценный трюк.
Насилие здесь довольно условное, никакого гиперреализма нет - плюс между зрителями и актерами висит прозрачная пленка.

Первичная функция этой пленки, на самом деле - защищать зрителей, чтобы на них ничего не пролилось или не упало в процессе.
Но дальше на нее довольно легко накручиваются разные смыслы - "состаривание" картинки, расфокусировка, марево, мутное сознание (как почти все время у почти всех героев) и, не в последнюю очередь, отстранение, сохранение дистанции между зрителем и событиями на сцене.

В обшем, гиньоль - это "Зеленый слоник", а тут, скорее, "Леди Макбет Мценского уезда" (хоть Лескова, хоть Шостаковича).
Если вы хоть немного менее чувствительны, чем тургеневская барышня (или чем один из ключевых персонажей спектакля), то идти можно смело.

Вряд ли это будет самый простой опыт в вашей театральной жизни.
Маловероятно, что на выходе из зала вам сразу захочется купить билеты на этот же спектакль второй раз.
Но то второй - а ПЕРВЫЙ раз на него сходить определенно стоит.
В конце концов, это еще и комедия - и там правда бывает смешно.

Смотреть на одном дыхании 3 часа на артистов сквозь пелену, час рассуждать на темы, которые подняты в пьесе. Вот это я понимаю - будоражащее искусство! Ну и что хочется сказать? Хана нам, если мы не будем слышать. Хана нвм, если мы будем привыкать к ужасному. Хана...потому что тогда будут не испытывать, тогда будут издеваться...и главное - в каждом из нас есть любовь и сострадание. В каждом!

Перед тем, как идти на спектакль «Ханана», лучше все-таки загуглить, что такое гиньоль. Чтобы хотя бы чуточку подготовить себя к тому, что будет происходить на сцене и не хлопать растерянно глазами первые полчаса, в течение которых действие будет очень медленно разворачиваться. Любители концентрических сюжетов могут начать зевать, но потом даже они заметят, что происходящее на сцене поглотило их целиком и полностью. И пути назад нет. Досмотреть до конца и почувствовать внутренние метаморфозы. Tertium non datur.

Гиньоль - это театральное представление, в котором жестокость, насилие и ужас повседневности сконцентрированы до такой степени, что зрителю становится не только страшно, но и смешно. С одной стороны, это, конечно, смех сквозь слёзы, известный ещё со времен Гоголя. Но слёз гораздо больше, потому что «Ханана» - это всё-таки не комедия. Уж слишком много там трэша.

Но уже даже на предпремьерном показе стало понятно, что «Ханана» будет претендовать на звание самого пронзительного, самого будоражащего, самого долго не отпускающего сознание спектакля. Потому что там впечатляет всё. И по-новому представленное театральное пространство (не буду спойлерить, но кое-что приятно удивит зрителей, которые наверняка до самого конца спектакля будут недоумевать, в чем же суть этой новой игры со старой четвёртой стеной), и кровосмесительная история, которую так мастерски на сцене передают актеры. Невозможно оторвать взор от их игры. За пределами игрового пространства они ходят, высоко подняв голову, но, ступая на подмостки, сгибаются в три погибели, начинают двигаться медленно, говорить с особой интонацией. Эти гротескные, поразительные образы смогут достучаться до самого черствого сердца. И дело даже не в антураже, который только усиливает впечатление.

Когда кажется, что уже нет ничего такого, что может удивить в этом мире беспросветной нищеты, из которой никак не выбраться, сюжет начинает так лихо закручиваться, что перестаешь успевать за происходящими событиями. И ведь за всем этим экшеном прослеживается глубокий смысл, только успевай запускать руку и вытаскивать одно культурное клише за другим. Богатая на интертекст пьеса «Ханана» не оставит равнодушным ни тех, кто ходит в театр за зрелищностью, ни тех, кому свойственны интеллектуальная рефлексия и любовь к угадыванию спародированных первоисточников.

Спектакль вызывает деструктивные и разрушительные эмоции. Чернуха в обличии современного подхода к театру. Ощущение непрерывного потока дерьм@ со сцены.