Балет

Золушка

Прыжок в несвободу

Идейным демиургом этого многогранного балета был удостоенный "Золотой маски" как лучший дирижер спектакля Теодор Курентзис. Именно он подсказал хореографу Алексею Мирошниченко, получившему подобный приз, идею разыграть "Золушку" в советской атмосфере конца пятидесятых годов. Либретто писал тот же Мирошниченко - и это, на мой взгляд, удивительная вещь: сюжет новой "Золушки" оказывается кардинально иным, но музыка Прокофьева идеально ложится в новые сценические реалии.
Это и балет внутри балета (жанр вообще определён как балетная драма), и истории внутри историй - здесь невероятно много читаемых временных и событийных пластов.
Во-первых, разумеется, время основного действия - год московского Всемирного фестиваля молодежи и студентов, время хрущёвской оттепели - которая показана в спектакле не такой уж и тёплой. История с преследованиями напомнила мне о судьбе Рудольфа Нуреева, который в те же годы совершил знаменитый "прыжок в свободу" - бегство в Париж.
Во-вторых, эпоха барокко, внутри которой происходит сцена спектакля в спектакле. Как отметил один из комментаторов трансляции балета, здесь вовсю пылает имперский стиль, вторя имперской сущности Советского Союза.
Третье время - это не что иное, как наши дни. Хореограф играет со стилистикой танцев, и не будучи сведущим в этой области, трудно увидеть это во всем разнообразии, однако, уже то, как показаны изменения в движениях артистов балета, по сюжету вернувшихся из гастролей по миру, говорит о большом мастерстве и тонкости постановщика танцев. Но, разумеется, здесь все гораздо глубже этого примера - ведь нужно так настроить оптику, чтобы взглянуть не просто на советское время, но еще и сквозь советское время в истоки балетного искусства. Танцуют здесь даже партийные чины - что очень забавно наблюдать, особенно идеологическую дискуссию, переданную языком тела.
В-четвертых, не стоит забывать и о времени написания "Золушки" - Прокофьев писал ее во время войны, и тем удивительнее то, что это светлое и радостное произведение. И произведение важное для Перми, которая стала центром культурной жизни во время Великой отечественной и сейчас во многом благодаря Курентзису вновь обретает утраченный статус, - важное в том плане, что композитор написал его именно там. Поэтому спектакль становится еще и символической трактовкой этого культурного перехода.
Мотивы из самой сказки/балета здесь не воплощены буквально и не считываемы сразу. Пожалуй, образ маленького человека, противопоставленного мачехе-тирану, в роли которой здесь выступает государство, символ балетной обуви как хрустальной туфельки, преображающей обыденность в бал, и образ феи-обувщика дяди Яши - вот то немногое, что я уловил в этой инсценировке.

Отдельная благодарность за визуальное оформление художникам-постановщикам. Идея поместить действие балета в 1950-е, да еще в необычную среду, безусловно сработала, и такой балет очаровывает своими "новыми гранями". А финальный снегопад - красивейшее завершение всего.