Спектакль Саломея

Седьмой Крещенский фестиваль в Новой опере объединён темой «Главный дирижёр». 25 января на «Саломее» был звёздный состав. За пультом Ян Латам-Кениг. Но я пришла не из-за него. Я хотела послушать Елену Стихину. Выпускница Московской Консерватории и центра Галины Вишневской, сейчас - солистка Мариинского театра, красивое чистое сопрано, красавица, яркая актерская игра - это то, что я о ней читала, и то, что я увидела и услышала.
На сцене жёлтое и чёрное, и нити-канаты - переплетения человеческих судеб. Все персонажи гротескны - и страшны. Всё преисполнено вожделением. Паж вожделеет красавца (по либретто) -начальника стражи, который, в свою очередь, вожделеет Саломею. Прическа красавца в стиле spiky говорит о постоянном напряжении.. вожделение имеет конкретное воплощение. Саломея, набухший бутон, полыхая жёлтым пламенем своего платья, вот-вот устроит пожар. Музыкальная ткань чужая (не значит «плохая»), непривычная, не дающая радость душе, опера на немецком, она кажется мне неповоротливой, но я смотрю во все глаза, забывая даже читать субтитры. Потом, расфокусировавшись, начинаю слышать ритм, рисунок игры актёров, их движения, перемещения по сцене складываются с музыкой в единый узор, и собственно пение не так важно здесь, но важна актерская игра. То, что они играют - чудовищно. Иоканаан (Иоанн Креститель) сидит в колодце, это его охраняет красавец- начальник стражи со вздыбленными волосами, и вот пророк появляется, восходит из своего колодца по прихоти Саломеи. Он выглядит маленьким (хотя большого роста), на нем путы, те самые путы, которые каждому из нас не дают жить свободно и радостно, Иоканаан вожделеет бога точно так же, как все остальные вожделеют друг друга. Страшна эта его любовь, потому что «все зло на земле от женщин». Сработал триггер, Саломея, юная девушка, сгорает от страсти и домогается недоступного. Его красные губы и белое тело, проглядывающее сквозь путы, белое, уязвимое, незащищенное сводят ее с ума. Волосы его как гроздья винограда, и что-то там про ливанский кедр, все, кто читал «Суламифь» Куприна или Песнь песней, могут представить, в каких словах выражено вожделение Саломеи. Но на словах она не останавливается. Она действует. И если вы не знали, забыли, стеснялись спросить, как действует женщина, чтобы добиться мужчины, публика 50+ нервно сглатывает и перестаёт дышать. Но нет. Пророк непреклонен. И он будто растёт на глазах, расправляет плечи, он как гора возвышается над Саломеей, обличая мерзкую блудницу и проклиная ее - и сходит в (келью) колодец свой, предоставив атомной бомбе психики и гормонов сделать своё чёрное дело. Меж тем начальник охраны, не выдержав сцены соблазнения, закалывает себя кинжалом и мертвое тело его сослужит Саломее свою службу. Горит в Саломее огонь, ей пришла пора стать женщиной, и она совершает акт «любви» с тем, что было, что под руку попалось. С мертвецом. Она сама проводит инициацию. И становится мёртвой - хотя рождена была, чтобы любить, родить, плодоносить.
Живая, но мертвая Саломея возвращается на пир, там ее отчим Ирод и матушка Иродиада - большая, бесформенная, безволосая женщина. Она тут царица, она отыграла свои гормональные игры, она знает, каково это - гореть в пламени и становиться мертвой. Всем своим большим телом она встаёт между Иродом и Саломеей, потому что знает конец. Но не может их остановить. Мелким юрким сперматозоидом прыгает Ирод вокруг Саломеи, упрашивая ее станцевать. Танец называется «Танец Семи покрывал». И я искренне думала и надеялась, что увижу именно танец, но нет, уже в самом финале до меня дошло, какой же именно танец на огромном столе станцевали эти два партнёра. Так Саломея стала мертвой во второй раз. Свящённое число три - она требует голову Иоканаана и получает ее, и с широко раскрытыми (глазами) ногами «играется» с ней, точнее, с мертвым, совершая наконец акт вожделенной любви. «Я поцеловала твой рот!» - твердит она, став мертвой в третий раз. Мертвые не могут жить. Это слишком больно. Ее мать знает это, понимает это, и тихо и нежно душит Саломею бородой пророка, давая дочери покой и избавление от мук. Перед смертью Саломея говорит: «Тайна любви больше, чем тайна смерти».
Эту историю певцы не просто сыграли, но спели. Колоссальный выплеск энергии и сил. Без антракта. Антракт в таком действе невозможен. Зал взорвался долгими и продолжительными аплодисментами.
Не скрою, я была ошарашена. Это было мощно. Это было стильно. В этом не было ни грамма пошлости.
Но.
Я вряд ли пойду на «Саломею» ещё раз.
Но я обязательно пойду на Стихину в Мариинском театре. Она поёт Татьяну, Лизу, Флорию Тоску и Чио-Чио-Сан. И у неё волшебный голос, это правда.

Новая Опера весьма относительное понятие , потому что театру почти 30 лет.
Но за это время он снискал славу , собрал превосходных певцов и музыкантов.
Это невероятно , но факт проверенный лично мною.

В рамках "Крещенского Фестиваля" эта опера пришлась к месту.
История Саломеи - это известный библейский сюжет , в котором сошлось всё - страсть , кровь и голова жертвы на блюде.
Невинная принцесса Иудеи живёт при греховной матери и с не уступающим ей пальму первенства по совершаемым мерзостям отчимом.
Развлечений у неё немного , и , судя по тому как от неё этого требуют , она преуспела в танцах.
Отчим жаждет падчерицу и не даёт ей прохода.
Это же нормально для мужчины?
Сколько грехов не совершай , но к тебе раввины придут на пир.
А , когда юношеский пыл и максимализм Саломеи требует от неё смелых поступков , она просит голову проклявшего её на пустом , в общем-то , месте Иоканаана.
И она проявляет в этом желании большую настойчивость.
Павлинами дурочку отвадить от этого не удалось.
Смерть Иоанна Крестителя , который всю жизнь скрывался от людей и был отшельником , особенно ненавидящим женщин (повод всегда найдётся) , закономерна.
Ненавидишь кого-то , хоть ты и Святой в узких кругах , но изволь оплатить это чувство собственной жертвой.
Иисус просил проявлять любовь.
У Саломеи она вот такая.
Берегитесь женщин.=)

Так получилось, что "Саломея" в числе моих любимых опер. И вот сходила я 10.03.2016 на постановку в Новой Опере. Основное впечатление - ужасная скука. На одной из моих любимых опер. Не буду перечислять фамилии тех, кто вчера пел, потому что НИ ОДИН голос не увлёк и никак не скрасил это нудное зрелище. И завершающий штрих: на выходе из театра молодой человек, который выходил вслед за мной, резюмировал, выразив в общем и мои мысли: "Кто сказал этим людям, что они могут это петь?".