«Однажды во дворе Михайловского замка я упал в обморок и когда падал, успел выдернуть из себя записную книжку и начать писать, так спасся и последующие десять лет в приступах одиночества или восторга или другой какой агонии выбрасывал из себя, как мешочки с грузами в корзине летающего шара, странички с буквами, исписывал в основном дорожные упаковки и расписания перелетов, так как по 10 месяцев в году гастролировал, кружил и читал их и кричал и мычал, но больше проплясывал вслух. Из этого всего и еще чего-то самого главного, непроизносимого и складывается мой Орфей».