Расписание фильма в Москве, 19 октября

Евангелие от Матфея

Пьера Паоло Пазолини, после того как он стал известен на весь мир своим последним фильмом — экранизацией «120 дней Содома» Маркиза де Сада, — заклеймили как режиссера порока, который скорее от удовольствия, нежели праведного возмущения, обратился к наимерзейшей книге тысячелетия. Что еще можно ожидать от коммуниста и гомосексуалиста? Экранизацию «Евангелия от Матфея». Не апокрифа, не современного переложения для паствы, состоящей из суть элементов массового усредненного общества, а того самого канонического текста о свидетельстве жизни и чудес Сына Человеческого.

Практически любое толкование священного текста вызывает серьезные споры, как среди священства, так и обычных людей, клюющих на несколько основных приманок: секс, смерть и религия. И если смерти боятся, а секса стесняются, то высказать свое мнение о религии любит каждый, забывая, что приманка эта не только сладка, но и крайне взрывоопасна.

Пазолини в своем следующем фильме «Выбор натуры в Палестине для съемок «Евангелия от Матфея» подробно отчитывается о том, почему Галилею и Иудею он поместил в Южную Европу, подтасовав оригинальную натуру со схожей. Современный Израиль и Палестина для истории о революционере-помазаннике Божьем, который гнал торгашей из храма, оказалась слишком коммерциализирована, а посему не суть, в каком месте стоит камера, главное раскрыть учение Христово. И Пазолини делает это весьма дотошно, иногда заимствуя цитаты из соседних Евангелий.

На художественный фильм «Евангелие» похоже меньше всего, как и на документальный. Эту картину Пазолини уместней было бы назвать реконструкцией. Иисус, слегка патетично, но в целом достоверно, как пастырь учит своих овец, и сцены обрываясь там, где обрывается Евангелие, создают впечатление незавершённых, что исправляет общий культурный контекст. Каждый, кто читал Новый Завет, знает, что какой-либо серьезно связанной фабулы там нет, за исключением Страстей Христовых. Иисус странствует по древней Палестине, учит да исцеляет, пока фарисеи и книжники не решают его убить.

К достоинствам фильма можно отнести то, что Пазолини помогает зрителю погрузиться в рассматриваемую эпоху. Он не идет на поводу у нормы, заставляющей режиссера делать свои картины зрелищными, и это помогает «Евангелию от Матфея» стать, возможно, самой авторской, аутентичной и интересной экранизацией Священного Писания. Палестина того времени у Пазолини крайне аскетична. В ней нет роскоши и богатства иерусалимского, как любит то изображать Голливуд. Древние города того времени, по современным исследованиям, были небольшими деревеньками, а не городами-миллионерами. Возможно, именно это не позволило черно-белому, внешне бедному фильм итальянского режиссера сравниться с экранизацией Евангелия от Луки Джона Криша и Питера Сайкса «Иисус», переведенной более чем на тысячу языков. Как я говорил, сыграла роль и личность самого режиссера, скорее мытаря, чем праведника.

Сегодня эта картина доступна лишь тем немногим, кто додумался заглянуть в фильмографию знаменитого итальянского режиссера и с удивлением обнаружил там экранизацию Евангелия, но, думаю, эта находка станет очень ценной для того зрителя, который потратит на нее пару часов. «Евангелие от Матфея», будучи таким же маргинальным, как и христианство для начала позапрошлого тысячелетия, довольно точно, без привкуса современности, передает атмосферу тех времен, когда зародилось великое учение Христа.

«Евангелие от Матфея» - фильм Пьера Паоло Пазолини 1964 года, одна из самых известных экранизаций жизни Христа (наряду с картинами «Иисус из Назарета» Франко Дзеффирелли, «Последнее искушение Христа» Скорсезе). Поскольку Пазолини был марксистом и, как обычно про него пишут, атеистом, то фильм этот был довольно неожиданным. Еще недавно Пазолини находился на скамье подсудимых за «Овечий сыр» (РоГоПаГ), а теперь получает премию от Ватикана (Большой приз экуменического жюри).

Считается, что в «Евангелие от Матфея» Пазолини показал Христа как революционера и проповедника равенства. Где-то читала, что он хотел пригласить на роль Христа Джека Керуака. Действительно, в фильме Христос выглядит немного безумным и каким-то нервным, а наиболее пламенной из его речей – речь против фарисейства. Несмотря на то, что в этой картине образ Христа отбирается непосредственно у библейской истории, это вечный образ (также как и (хрестоматийный пример) в поэме «Двенадцать» Блока), и вневременность происходящего подчеркивается музыкой (“Sometimes I feel like a Motherless Child…”), в визуальном плане, напротив, фильм выдержан безупречно относительно первоисточника: пустынная и пыльная природа, аскетичные одеяния, женщины с правильными очертаниями лица, простоватые мужчины, ссохшиеся старухи, веселые и добрые дети и проч.

И самое прекрасное – это глубоко посаженные глаза итальянских женщин с черными кругами вокруг.

Совершенный фильм итальянского мастера достоин быть настольным не только у христианина, но и вообще у любого земного человека. О сюжете: он канонический, и несмотря на известную генерализацию, пожалуй понятен даже далёкому от религии человека. Фильм в современном смысле можно заново растащить на известные с детства цитаты и словосочетания по типу "избиения младенцев" или "бревна в своём глазу". Показанный образ Иисуса впечатляет и в 21-м веке: молодой человек со вполне современной причёской, бородкой, не привязанными к каким-то национальным признакам чертами лица, и в то же время глубочайшим ощущением харизмы. У апостолов просто не было выбора - не пойти за таким человеком было нельзя, и это ощутимо передано режиссёром. Всяческие вторичные моменты вроде замечательной операторской работы, особенно портретов, а также великолепной сопроводительной музыки в основном классического жанра, лишь дополняют цельность восприятия.

Подлинная кинопоэзия - как свежий ветер. Странные,экзотические, корявые персонажи из каких-то золотых недр напора, натиска и драйва. Всё смешалось в этом самородке, летящем, как пуля - в сердце.

Ну что же, наследство нео-реализма, репортажная съемка и нестатичная камера. Как обычно, непрофессиональные актеры. Очень интересная подборка музыки, особенно на рождение Христа. Фильм хорошо расширяет горизонт ожидания зрителя, поэтому, когда нам является сам Христос, для меня он шокарующе не такой, каким себе представляла. Резок. А его выступление напоминают длинные взывающие речи коммуниста.
Костюмы.. и декор.
Наверное, как и в "Колдунье Медее", это - like "экспедиция в древний мир". Пазолини пытаются показать, что античность есть архаичное время, одинаковое для всех народов.

В конце концов, вызвав мое чуть ли не отвращение, "главный герой" распят на кресте.ничего не чувствую. а торчащие из могилы ноги просто "убили"

но это все типичный Пазолини.