Фильм

Япония. Жизнь насекомых

История одной женщины, рожденной в бедности, жестокости и полном отсутствии моральных опор. Женщины, которая как насекомое, тащит свое тело наверх, в гору, спотыкаясь и падая, поднимаясь и продолжая ползти. История целой страны, которая точно также ползет вверх после тяжелого потрясения военного времени. С самого детства Томе (Сатико Хидари) попадает в непростой мир японской послевоенной деревни. Будучи еще подростком, ее продают замуж за какого-то более обеспеченного человека, но она подозревает, что ее любимый отец уже вовсю с ней сожительствовал. Вскоре у нее рождается ребенок, хотя она и сама далеко еще и не вполне взрослый человек. Она устраивается на работу в местную фабрику, на ужасающих для здоровья условиях, все деньги отдавая в семьи и оставляя дочь на полное попечение отца. Годы спустя, будучи еще молодой, ну уже все повидавшей в жизни, девушкой, она выходит замуж. Муж оказывается очередным ловеласом и умудряется обрюхатить служанку, потому Томе забирает дочь и уходит от него. Совершенно случайно она становится хозяйкой тайного публичного дома, параллельно стараясь, чтобы ее дочь не пошла по ее стопам.

Большой шаг вперед для режиссера Имамуры к тому почерку, тем темам, тому стилю, что сделает его всемирно известным годы спустя. Точней, именно с этого фильма и начинается, наверное, «настоящий» Имамура. Тот самый, которого «больше всего интересуют отношения нижних частей человеческого тела и представителей нижних частей общества». Герои фильма – неприглядные, серые, озлобленные и ожесточенные представители того социального слоя, что выживает день изо дня. Того слоя, который режиссер так любит ставить в параллель с животными и даже насекомыми. И автор рассказывает историю целой нации, не просто отдельно взятой женщины со сложной судьбой.

Главная героиня является просто олицетворением всех женских персонажей раннего Имамуры – юбка вечно задрана, сама является объектом бесконечных унижений сексуального характера, но за всем этим несломленный стержень, за который она цепляется. Но при этом, героиня – это не просто выдуманный Имамурой персонаж. Перед тем, как снять «Женщину-насекомое», автор проводил длительные сессии интервью одной женщины, чьи истории из жизни легли в основу сценария фильма. И этот образ всепобеждающей женщины, которая сильней и умней мужчин, которая опирается на все сложности, что ее окружают, станет прототипом для многих женских персонажей, что заселят мир фильмов Сехеи Имамуры. Более того, именно эта женщина более всего претендует на звание представительницы всего женского населения Японии. За это, кстати, Имамуру японские критики очень ругали, а общественность была очень недовольна. Так, впрочем, всегда бывает, когда общественность не хочет видеть очевидного.

Сехеи Имамура, который десятилетие спустя посвятит большой период своей жизни документальному кино, можно сказать свой путь туда начал уже в этой ленте. Во-первых, фильм подан с позиции этакого наблюдателя, максимально насколько возможно в данных условиях, дистанцируясь от героев. Во-вторых, сам формат фильма сильно не похож на игровое кино, являясь во многом похожим скорее на традиции именно документальных фильмов. Тем самым Имамура ставит зрителя в положение наблюдателя и отдает все функции критики героини, представляя историю уже не как историю, а как последовательность сцен, заснятых непредвзятой камерой. Сцены расположены в хронологическом порядке, как и полагается для сцен из жизни.

В этом же фильме формируется и его авторский почерк, характерный для этого периода его творчества. Обилие широких и дальних планов, тенденция держать персонажей подальше от камеры. Все это тоже уходит корнями в увлечение документальным кинематографом. Что же касается драматургии фильма, то, несмотря на довольно сложный эмоционально и социально, материал, Имамура не сгущает намеренно краски, не пытается вызвать искусственно сочувствие к героям фильма, не делает выводов, обличая общество, человеческую природу, представителей власти и страны. Как уже было сказано, режиссер предоставляет все это делать зрителю самому. Без всякой подсказки со стороны рассказчика. Главный фильм 1964-го года в Японии.

Претензий много. Сюжет скачет вперёд, как будто авторы боятся не успеть рассказать всего задуманного в отведённый хронометраж. Из-за чего проглатываются некоторые мысли, а порой и целые пласты из жизни главной героини, и её окружения. Приходится это додумывать в процессе, а фильм уже поскакал дальше. Съёмки в помещениях часто выходили уж слишком тёмные. А ведь 1963 год всё-таки не 1936 в плане технической оснащённости киношников, да и ремастировать фильм было бы вполне можно. Дальше операторская работа: статичный план, в котором где-то на заднем плане довольно долго кто-то что-то говорит, а на передних планах второстепенные лица или предметы. Наверное кому-то интересно вглядываться в подобный паззл. но опять же, зачем оно надо? А вообще от фильма ожидался если и не жареный сюжет(учитывая всякий инцест, проституцию и пр.), то хотя бы история волнующего трагизма. А в итоге получилось просто оправдание названия: женщина-насекомое прожила большую часть жизни не очень-то ярко и захватывающе, и соответственно подобные же ощущения остались и от фильма.

Жизнь насекомых Замечательный фильм. Приходит на ум роман Пелевина о муравьях-людях, мухе, которая понятно на что села. То есть мир глазами этих мелких созданий. Когда-то моя мама делала радиоверсию этой прозы. Читал всё Маковецкий. До сих пор можно найти эти диски. Нет, ну вы видели когда-нибудь огромного комара или гигантскую стрекозу, у которой есть семья? А фильм замечательный. Повторюсь.

Странное и неоднозначное кино, которое для меня стало лишь еще одной возможностью разобраться со стилем Имамурой, нежели захватило событийно. Здесь его черный юмор и жестокость, казалось бы, направлены на восхождение молодой крестьянской девушки, которая в детстве спала со своим отцом, и которой потом пришлось через постель добиваться очень многого. Ею пользуются мужчины, и полфильма она кажется немногословной зверушкой, мало что из себя представляющей, тем более для того, чтобы о тебе снимали картину. Но потом, воспользовавшись случаем, она становится хозяйкой публичного дома, и уж тут можно наглядно проверить античное изречение «нет хуже хозяина, чем освобожденный раб». Как к ней относились до сих пор, так и она начинает относиться к девушкам. При этом для своей дочери вот этой звериной жизни она, разумеется, не хочет. Но, разумеется, дочь моментально понимает правила игры социальной системы: чтобы чего-то добиться, надо забыть о каком-то там чувстве собственного достоинства и раздвинуть ноги. Несмотря на спорность истории и бульдозерную трактовку персонажей, кино все-таки было интересно смотреть лично мне. У него какая-то уникальная витальная мощь, да и ко всему прочему работа оператора Имамуры Синсаку Химеды как всегда близка к гениальной. Так или иначе, даже в этой картине, начавшей серию работ Имамуры, за которую, как говорят, сам режиссер на родине был поносим (мол, клевета на японских женщин – см. оригинальное название фильма), и жил, кажется, впроголодь, его отношение к человеку не как к подобию Бога, а как к сохранившему повадки обезьяны существу ничуть не отвратительно.

Даже отрицательным персонажам он симпатизирует (в фильме "Порнографы: Введение в антропологию" (Erogotoshi-tachi yori: Jinruigaku nyûmon, 1966) он делает героя-извращенца, снимающего порнофильмы, вообще единственным "святым" в гадливом мире, где даже дети уже растущие подонки). Но я не думаю, что вот эта героиня, и правда как насекомое, кривляющаяся, переступающая разве что не на все четыре ноги, взбирающаяся по горке в финале фильме (финал как всегда у Имамуры – прекрасен, он умеет ставить красивые точки) была главной целью издевательского его фильма. Вот это нечто, оно получилось таким кривым и мерзостным просто потому, что было так выращено тем же социумом. Это как в ботанике: овощ можно вырастить любой формы, если изначально постараться. И социум, надо сказать, постарался. При этом совсем уж человеческих качеств и достоинств женщина-насекомое не лишена. Я даже не говорю сейчас о материнской любви к дочери: но там есть сцена, где умирающий отец просит молока, и она, приехавшая навестить его из публичного дома, став уже "мамочкой" для своих "девочек", подносит к его губам свою отвисшую грудь и кормит. Потрясающая сцена.