Фильм

Улица наслаждений

"Чего торчим тут? Уличные шлюхи - умирающее искусство", - говорит одна уличная шлюха другой, когда очередной прохожий даже не обернулся. "Ты знаешь хоть одну, которой перепало счастья?" - "Да. Марион". - "Ну, Марион. Марион - другое дело". У нее (Каста) были прекрасные грустные глаза, всегда обиженные уголки рта и мужчина, Малютка Луи (Тимзит), который любил ее больше жизни. Он любил ее так, что до смерти хотел найти для нее мужчину, который заставил бы ее смеяться. У него самого это не получалось. А когда нашел, было поздно: она влюбилась, и то, что, играя роль судьбы, подкупая гадалку и подстраивая случайные встречи, Луи ошибся и нашел не того мужчину (Эльбаз), уже ничего не могло изменить.

Новый фильм французского ветерана Патриса Леконта удивительно хорошо укладывается в русло того кино, за которое мы его любим. Всего русел у него два: большие приключенческо-комедийные эскапады ("Один шанс на двоих", 1998) и маленькие камерные драмы о невозможной любви, и последние - сильно предпочтительнее. Как и в "Мсье Ире" (1989), в "Улице удовольствий" действует одутловатый круглолицый лысый грустняга-вуайер, полный комплексов и неизжитых чувств. Как и в "Муже парикмахерши" (1990), все действие подчинено одной всепоглощающей страсти, осуществление которой приносит одновременно счастье и горе. Как и в "Девушке на мосту" (1999), волоокая красавица загадочна и, кажется, изначально обречена, что придает истории аромат классической черно-белой мелодрамы.

Но в том-то и дело, что фильм укладывается в это русло как-то слишком хорошо, слишком удобно. Есть в этом что-то подозрительное. Как будто "Улица наслаждений" только прикидывается живым фильмом, а на самом деле выведена в пробирке мастера репликантов, который рано открыл свою формулу и остаток жизни посвящает клонированию. Поэтому фильм смотришь со странным, тебе самому неприятным равнодушием: какая невозможная любовь, какая смертельная опасность - клоны, что с ними сделается.