Фильм

Познавая белый свет

«Любовь – это временное увлечение» - заявляет герой Жарикова. «Впрочем, как и жизнь» - поправляет его героиня Руслановой. А персонаж актера Попова смотрит на все это и улыбается – он-то знает. Все знает. Примерно такой вот кривоватый любовный треугольник вырисовывает уверенной рукой постановщик и почти автор сценария Кира Муратова, на долгие годы лишенная права снимать кино в Советском Союзе. Самый обычный антураж отечественной стройки века – далекий уголок суши, где посреди тайги и грязи возводится новый завод, новый город, новая любовь. Молодежь едет сюда, но не по каким-то идеологическим решениям, а чтобы найти себе любовь. Не жениха, как настаивают матери, а именно любовь. Ибо как же так, без любви-то? Никак.
Любовный треугольник тут приблизительно схожей формы, что и в «Коротких встречах». Есть основание этой геометрической фигуры – не то, чтобы совсем уж романтический идеал, но для своего времени вполне актуальный (там – геолог, тут – малярша). И из двух совершенно противоположных углов тянутся к вершине два совершенно разных человека-шофера. Герой Жарикова – парень лихой, в кепке, и чечетку сплясать, и речь толкнуть такую, что аж закачаешься. Герой Попова более замкнутый, молчаливый, но не менее веселый, только слегка интроверт, но это не заразно. А еще он более интересный. Но это уже, как полагается. И крутится, крутится этот треугольник на протяжении всего фильма, отскакивая от бетонных стен, совершенно не пачкаясь в царящей повсюду грязи, и задевая собственными сторонами других чудесных персонажей – от совершенно очаровательных глупеньких близняшек до, ни много ни мало, заезжей актрисы Гурченко.
Конечно, не самый лучший фильм Муратовой. Как это ни парадоксально, это самый нехарактерный для нее фильм, но и самый идеальный фильм в плане того, что такое Муратова-режиссер. Уже тут можно окончательно убедиться и тщательно изучить ее язык, который был чудесно использован и в более ранних шедеврах – фильмах «Короткие встречи» и «Долгие проводы». Это и повторяющиеся не только фразы, но целые кусочки картины, придающие казалось бы обыденному рассказу, совершенно сумасшедший градус абсурдности и оторванности от грязного бытия. Это и легкость формы как таковой – постановка Муратовой будто парит и над мокрой землей, и над чумазыми стенами, и над глупыми людьми, она выше всего этого, она слишком поэтична для всего этого, она способна углядеть, услышать интересную мелодию в заведомо атональных контрапунктах, порой даже в буквальном смысле – если вспомнить эпизод, когда малярши поют песни, причем каждая свою. Это и прерывание повествования прямо посредине фразы, диалога, сцены. Порой для того, чтобы показать этот эпизод еще раз, и еще раз, и еще раз, а порой ради совершенно оторванного от истории, но целостного, самостоятельного, действительно интересного кадра или даже эпизода (момент, скажем, когда близняшки повязывают косынки сам по себе стоит гораздо больше всей шелухи, что снимало большинство партийно разрешенных постановщиков в те годы, не говоря уж о современном российском кино). Это и, опять же, знакомые актеры. В этом отношении фильм стоит на распутье – Муратова потихоньку прощается со своими старыми любимыми актерами, во главе с Ниной Руслановой, которая, впрочем, еще появится в картине «Среди серых камней» и знакомит с новыми – Аристов, Лебле, Попов.
С другой же стороны, фильм необычайно простой и даже незамысловатый, если не брать в расчет форму картины. Фильм о любви и немного о браке, плюс немного о производственном браке, но совсем вскользь. Хотя даже это не ускользнуло от четкого всевидящего ока комиссий. Были очередные обвинения в «мелкотемье», был и формализм, и искажение советской действительности, и прочая, прочая, прочая... Но в этот раз спустили все на тормозах и в библиотеку больше ссылать не стали, махнув на Муратову рукой, по сути. Нормальный советский трудовик все равно сам не станет эти головоломки смотреть, так чего ж беспокоиться.
Это очень питерский фильм – первая и единственная картина Муратовой на Ленфильме. Сложное было для нее время – снимать не разрешали, продохнуть не давали, чуть ли не в шпионаже в пользу Румынии обвиняли. Со времен скандального шедевра «Долгие проводы» прошло 7 лет. Так что и за это спасибо. Тем более, что даже при такой питерской тематике, при такой питерской холодной картинке, Муратова не только осталась сама собой, но и привнесла в фильм кусочек Одессы – послушайте говор, вслушайтесь в диалоги, закрой глаза и поверишь, что смотришь какие-то вырезанные кадры из картины «Наш честный хлеб». Однако же, при просмотре обязательно нужно делать скидки на все вышесказанное и не спешить с выводами. В конце концов, такого лиричного, трогательного, милого кино Муратова больше снимать себе не позволяла.