Фильм Мечтая об Аргентине

Аргентина, конец 70-х. У власти находятся генералы, неблагонадежные граждане ежедневно исчезают без следа. Драматург из детского театра Карлос (Бандерас) лишается сперва жены (Томпсон), а потом и дочери, зато обретает дар ясновидения. Исчерпав веру в правосудие и в методы гражданского неповиновения, Карлос решает искать пропавших родственников с помощью мистических озарений.

В Венеции в этом году не только пятнадцать минут хлопали известно чему, но и десять минут свистели - на финальных титрах «Аргентины». Дорога в ад Кристофера Хэмптона, маститого европейского драматурга, обладателя «Оскара» за сценарий «Опасных связей» и едва ли не сэра, вымощена добрым намерением рассказать миру правду о правовом беспределе латиноамериканских хунт. Когда кино снимают, чтобы рассказать о чем-то правду, - уже подозрительно, но Хэмптон к тому же сделал это на удивление безвкусно. Какие-то трансцендентальные совы, эффектные заплывы в живописный океан, все это ясновидение в духе мистических b-movies - мелодраматический китч, с трудом сопрягающийся с суровой эстетикой политического фильма. Главный классик этого направления Коста-Гаврас скорее вступил бы в Национальный фронт, чем допустил у себя в картине, скажем, эпизод с бородатым Бандерасом, который со слезой перебирает струны гитары. В »Смерти и деве» Поланского, пьесе, разыгранной на троих в одной комнате, пресловутой правды больше в сотню раз, не говоря уж о саспенсе, — при том, что там нет сцен изнасилования диссиденток пьяной солдатней, расстрелов бледных отроковиц на ночных дорогах и прочих дешевых и довольно бесстыдных спецэффектов. Человек, который берется экранизировать трагедию целого народа, должен быть очень уверен в себе. Но пытки в жанре магического реализма - это почти как комедия о холокосте, тут уже, очевидно, мания величия.