Фильм

Пусть говорят

Мэрил Стрип на корабле

Знаменитую писательницу Элис Хьюз (Мерил Стрип) зовут в Англию на вручение престижной награды. Она не летает, но соглашается поплыть на лайнере Queen Mary 2 — с условием, что издательство купит билеты ее любимому племяннику (Лукас Хеджес), а также двум старинным подругам, которых она не видела несколько десятилетий (Дайанна Уист и Кэндис Берген). Кроме того, тайком от Элис на корабль садится ее агент (Джемма Чан), которая пытается разузнать, над чем та в данный момент работает. Наконец, на борту обнаруживается еще один писатель (Дэниел Олгрант) — автор бестселлеров в низких жанрах.

Сценаристом в титрах, рядом с именем режиссера Стивена Содерберга и его многочисленными псевдонимами (он сам, как обычно, и снимал, и монтировал), значится Дебора Айзенберг — 75-летняя писательница, чей последний сборник рассказов чудесно называется «Твоя утка — моя утка» и чей опыт, очевидно, пригодился героине. При этом авторы утверждают, что большинство диалогов было в каких‑то заданных рамках сымпровизировано. Трудно сказать, насколько это правда, но, несомненно, «Пусть говорят» относится к тому типу фильмов Содерберга, что он снимает будто на бегу (из последних таким был отличный «Птица высокого полета» про баскетбольного агента). В этот раз не на айфон, но на легкую цифровую камеру, с которой он вместе с группой затерялся на Queen Mary во время обычного рейса и за две недели пути отснял почти весь фильм.

И это ощущение легкой необязательности, разбалансированности происходящего сообщает «Пусть говорят» волшебный освежающий эффект. Сама ситуация, откровенно, шита белыми нитками (зачем Элис понадобилось тащить экс-подружек через океан? На что всерьез рассчитывает агент?), диалоги действительно неряшливые, камера демонстративно служебная. Но все это оказывается совершенно не важно, когда в центре есть история с началом, серединой и концом, когда за кадром чувствуется, на самом деле, железная режиссерская хватка, а в кадре — такое изобилие таланта.

Это как бы «Земляничная поляна»: пожилой герой едет за призом, поглядывая в зеркало заднего вида на свою жизнь и работу. Но это Бергман, уже отразившийся в Вуди Аллене, чье определяющее влияние на «Пусть говорят» было бы очевидно и без его любимицы Дайанны Уист в одной из главных ролей. Роковые вопросы бытия и творчества переведены на почти ситкомовский язык. Племянник мечтает переспать с красавицей-агентом. Элис мучает окружающих какой‑то (выдуманной) валлийской романистикой. Из ее каюты по утрам выходит загадочный мужчина. Условный Джеймс Паттерсон оказывается милейшим господином. У Мерил Стрип невозможно украсть фильм, но это почти удается легендарной Кэндис Берген, которая играет продавщицу белья, убежденную, что Элис когда‑то вывела ее в своей самой знаменитой книге, и настроенную поквитаться, а по возможности еще закадрить попутчика побогаче.

И выясняется, что такой способ рассказа, который из ста режиссеров выбрал бы один Содерберг, подходит к такому содержанию превосходно. И напускная небрежность — не только не помеха, а наоборот, идеальная рифма к посланию фильма, тоже вполне алленовскому: нас окружает нелепый хаос, который кончается всегда одинаково, но и в нем есть место чудесам.