Фильм

Белая птица в метели

Неплохой детектив, немного погрязший в драме и семейных отношениях, но именно это и создает атмосферу фильма..
Исчезновение женщины (Ева Грин) ведет за собой рассказ о унылой жизни всего семейства, расследования как такового нет лишь флэшбеки не очень сильно огорченной дочери- подростка (Шейлин Вуд).
Скорее драма нежели чем детектив или триллер.

Очень неожиданная концовка!

В плотном пространстве современного американского независимого кино, в котором по обычаю своему бытует слепящая внежанровость и полный отрыв от заветов мейнстрима(сейчас, впрочем, все реже и реже) есть всего лишь два режиссера, в творчестве которых доминирует лишь одна тема — тема поступательного взросления и обретения своего Я в преимущественно враждебном большом мире, полном не чудес, а неизбывных кошмаров наяву. Этими режиссерами являются Ларри Кларк и Грегг Араки, практически в одночасье выдвинувшиеся в авангард современного американского синематического инди-пространства, и общими знаменателями в их творчестве есть не только пребывающие в бурном периоде собственного созревания тинейджеры на излете эпох и психологических изломов, но и методы киноязыка, которыми и Кларк, и Араки пользуются в своих фильмах — методы выразительно омерзительные, чернушные, жестко-реалистические и вместе с тем нарочито обличительные, обращающие заостренное внимание к актуальным проблемам общества, в котором живут, выживают или просто существуют их персонажи. Впрочем, если Ларри Кларк по-прежнему остается верным своему стилю порнографических шокеров, не изменяя собственным взглядам на жизнь и кино, то некогда скандалист Грегг Араки, создавший в 90-х годах кислотный портрет поколения Пепси в формуле Х, судя по его последней по счету полнометражной картине, «Белой птице в метели» 2014 года, впервые широко представленной в рамках Сандэнса, поступательно выходит за грани фола, обретая и обрастая плотью большого режиссерского стиля. Не без привычных провокативных приемов, но в этот раз уже по программе минимум при максимуме смысловой насыщенности.
Экранизация одноименного романа Лоры Касишке, «Белая птица в метели» первоначально стремится быть напрямую зарифмованной с предыдущей экранизацией автора — «Мгновениями жизни» Вадима Перельмана, ибо завязка одинакова в своей реалистичности — жизнь семьи и отдельного человека в ней меняется, искривляется, ломается под гнетом трагических обстоятельств, позволяя этому несовершенному несовершеннолетнему индивидууму пройти многотрудным путем взросления. Испытание как способ стать человеком в мире фантомов. Жанровость тут кажется даже излишней, и на первый план фильма Грегга Араки выдвигается сугубо личная история, начинающаяся словами «Когда мне было 17, моя мать исчезла…» и разыгранная в ярких тонах пряной восьмидесятнической упаднической ностальгии. Но куда и почему исчезла загадочная Ева Коннорс, оставив наедине со своими проблемами созревающую дочь Кэт и меланхоличного мужа, Араки интересует едва ли не в последнюю очередь. Сосредоточенно и с каким-то несусветным нажимом Араки рисует сложный портрет очередного взросления на фоне разрушения семейственности, превращения уютного семейного очага в ледяную глыбу. Еще никогда ранее в своем творчестве Грегг Араки не был столь чувственен и в то же время жесток, столь многозначительно символичен и при этом приземленно прост и понятен. Шик-блеск постепенно растворяющихся в омуте времени 80-х годов контрастирует с омертвением отдельной взятой семьи, типическая механистичность брачного секса рифмуется со страстью, похотью, незрелой грубостью юности, а жизненная трагедия до поры до времени кажется не более чем неудачной шуткой, дешевым розыгрышем, банальной проверкой на вшивость. Однако Араки стремится к молекулярной детализации кинематографического пространства буквально во всем, не упуская из виду даже незначительные на первый взгляд элементы сюжетного паззла, кипятя саспенс на медленном огне в духе Хичкока, и как бы невзначай едко замечая, что у Коннорсов далеко не все было в порядке в семейной жизни, развод был неизбежен, а благопристойность и благополучие было лишь эдакой маской для окружающих, дабы не выставлять напоказ собственный разоренный очаг. В условиях разрушения Кэт плывет по жизни, узнавая ее на вкус и аромат, пробуя себя в роли роковой распутницы, надевая маску циничной шлюхи, для которой все сводится лишь к одному — жаркому сексу и теплой выпивке. В ней перерождается родная мать, для которой истинные материнские чувства есть чем-то непознанным и неузнанным. Жесткая социальная характеризация здесь достигает пикового уровня, Араки будто вырастает в натурального сторонника всех семейных ценностей разом, показывая деструктивность избранного Кэт пути взросления через ошибки и прегрешения, постепенно становящиеся неприкрытыми грехами, которые не искупишь, не простишь, не отольешь слезами на исповедях и не выговоришь в молитвах. Но лишь на первых порах…
Довольно быстро достопочтенный режиссер начинает фрустрировать триллер, драму и детектив в сюрреалистическую рефлексию, первоначальный холодноватый реализм нарратива подменяется предельной условностью и тотальным беспределом сюжетной интриги, чтобы в финале обрушить вавилонскую башню катарсиса. Загадка остается разгаданной лишь на половину, а фильм искусно притворяется классическим жанровым изразцом, будучи при этом неочевидной историей очевидного взросления. решенной в форме умозрительного экзистенциализма и пронизывающего сюрреализма. Неслучайно «Твин Пикс» является одним из самых любимых фильмов Грегга Араки, неслучайно Шерил Ли служит этаким маячком в пространстве картины, неслучайно пропажа Евы Коннорс буквально рифмуется с загадкой убийства Лоры Палмер, а обыденность таит в себе невероятные и непостижимые кошмары. Для Араки в этой истории нет виновных и безвинных, все оказались хороши и все обречены на медленное умирание в чужеродных мирах, отраженных в кривых зеркалах. Реальность становится альтернативной, потусторонней, правда кажется не более чем искусно придуманной ложью, а белая птица исчезает навсегда в метели. Истинный мир фильма — это мир снов Кэт, в которых она беспрестанно ищет истинную сущность своей матери, теряя поступательно и свое Я. Истинный мир фильма — это холодная смерть как физическая, так и духовная. И все в этом фильме мертвы. Пробудить их уже невозможно.

Как часто мы испытываем боль от самых близких людей, как часто мы сами доставляем боль самым близким людям

Фильм Грегга Араки «Белая птица в метели».

Фильм о самой, что ни есть обычной семье, о её безрадостном прозябании, о беспросветном одиночестве всех её членов в узком семейном кругу и о непонимании ими себя и самых близких людей.

Этот фильм просто необходимо посмотреть тем, кто созрел для самого, что ни есть важного жизненного вопроса.

Почему именно я несчастлив?

А вот именно потому, что,…

Счастье, да будет тебе известно, как гласит и мудрость народная, не лотерейный билет, а тяжкий труд. Именно так, тяжкий. Без труда не вытянешь счастье своё из колоды жизненной.

С этим и перейдём к сюжету. Главная героиня фильма, молодая девушка Кэт Коннорс живёт с папой и мамой, встречается с парнем, зависает с подругой, толстушкой и жизнь вроде не так уж плоха, пока в один из дней не пропадает её мама. Окончательно и бесповоротно.

И неожиданно оказывается, что в с виду нормальной семье всё было не так то уж нормально. И зря Кэт пытается жить, как будто ничего не произошло. Зря она скрывает, как страдает без матери, постоянно вспоминая своё прошлое, и пытается соединить логически цепочку событий, предшествующих трагедии. Пытается, анализируя свою роль вычислить свои ошибки, /и с психиатром, и без оного/. Что не так-то и просто потому, как настоящее всё более и более накладывается на прошлое и заслоняет картинку.

Тут явно что-то не то, скажет любопытный зритель. И будет прав, дело не только в девочке Кэт, это драма семейная и касается всех членов семьи. И драма, возможно, заключена в том, что мелкие личные интересы, могут быть не такими уж мелкими. И боль души, может быть, не менее болезненна, чем боль физическая. И отношения в семье могут быть разрушительны. Особенно когда нет связующего звена. Нет любви, или любовь извращена до неузнаваемости. Потому как если нет любви, зачастую нет и уважения, нет и взаимопонимания, нет и милосердия. И тогда со своей болью каждый член семьи вынужден будет быть один на один.

И тогда не таким уж тёплым он может быть этот мир семейных отношений. В нём можно и замёрзнуть.

Эх, неспроста снится Кэт мать, обнажённая да замерзающая в метель лютую, да наполовину снегом занесённая. Как птица белая а как, приоткроешь чуть глаза, и всё исчезает, и мать, и метель и намёк на Истину, которая притаилась, как чёрная кошка в тёмной комнате. Кэт, в который раз в холодном поту просыпается и с ней остаётся только правда жизни. С ней не поспоришь, с ней разобраться надо, иначе как жить дальше на свете белом будешь.

И Кэт будет упорно собирать по крупицам правду, дабы тайна эта злополучная, открылась, наконец. И события в фильме будут нарастать, как снежный ком, и закончится фильм на самой высокой, самой пронзительной ноте.

И после жизнь Кэт продолжится дальше, но сможет ли она быть счастлива. Тяжело сказать.

Странно, но жизнь иногда просто невозможно уложить в формулы: происходящие события могут казаться одним, а обернуться совсем другим. И естественно, нельзя забывать про пословицу о тихом омуте — что происходит у человека в голове, не знает никто, будь он хоть трижды красив и кажется счастливым, потому что у него все есть. Именно поэтому поиск причин поступков несчастных случаев подчас может быть затруднен теми фактами, которых не знает никто... или почти никто. И даже осведомленность хотя бы в части из них совершенно не приводит к раскрытию всего объёма данных. Странно, но даже семья и любимые люди таят в себе больше тайн, чем порой скрыто в окружающем нас мире... просто потому что каждый человек всегда имеет потаенные уголки личности, которые он не готов раскрыть даже себе, не говоря уже о других.

Замечательная игра Эвы Грин здесь, конечно, потрясает, но и остальные были на высоте

После просмотра пары-тройки картин Грегга Араки во мне утвердилось мнение об этом режиссере как о потенциально способном - восхититься же им останавливала некая "грайдхаусность" его творений, что, бесспорно, можно назвать его стилем. И, наконец, "Белая птица в метели" значительно приблизила его ко мне, не в последнюю, очевидно, очередь, из-за хорошей литературной основы.
Араки здесь не уходит от исследования подростковой среды, но этот фильм больше интересно рассказанная история, нежели эссе о молодом поколении, как бывало раньше, в "Нигде" или "Полном п...е"..
На мой взгляд, этот фильм вполне мог быть снят Озоном во времена расцвета его творчества: то же исследование сексуальности и попирание семейных ценностей. Однако, от Озона фильм остраняет американский колорит (чего стоят одни друзья главной героини). Впрочем, в "Птице" видны нотки и перверсивного частичного прочтения "Красоты по-американски".
Нельзя не восхититься Евой Грин, которую, конечно, невозможно было бы представить в ранних фильмах Араки. Здесь она (как и везде, где появляется) перетягивает эстетическое "одеяло" на себя - и уже зритель жаждет найти ее героиню, дабы вновь увидеть в кадре.
Для меня в протяженном во времени художественном произведении его конец, завершение важно, как ничто другое. И именно в этом фильме он дает зрителю под дых, в тот момент, когда до титров остаются считанные минуты и ты уже почти смирился с тем, что катарсиса не предвидится. (И вот вся эта совокупность приемов - от манящей Евы Грин до тайны развязки - творит магию кино, ради чего его стоит смотреть и "быть радостным обману").
Почему "белая птица в метели"? Идет ли речь о тайне, раскрывшейся в конце? Или это просто образ, навеянный снами главной героини? Или же метафора исчезновения, кроющая в себе мысль - "что станет с птицей, если метель слишком сильна"?