Фильм

Рики и Флэш

В калифорнийском кабаке по вечерам выступает группа Ricki and the Flash, развлекая пару десятков восторженных местных жителей кавер-версиями хитов от Тома Петти (со страстью) до Пинк (без удовольствия). Всем участникам за 60, вокалистку зовут, соответственно, Рики (Стрип) — у нее кожаные штаны, крашеные волосы, с одной стороны заплетенные в косички, и, как полагается, необязательный роман с не менее моложавым лид-гитаристом (Спрингфилд).

В другой жизни Рики работает кассиршей в супермаркете, едва сводит концы с концами и засыпает в тесной квартире под шум прибоя, записанный на магнитофон. В третьей ее зовут Линда, и она четверть века назад сбежала со Среднего Запада от мужа-бизнесмена (Клайн) искать славу в Калифорнию, оставив тому трех детей. Дети выросли — настолько, что от дочери (Гаммер, настоящая дочь Мерил Стрип) уже убежал ее собственный муж, и Рики-Линда отправляется в Индианаполис ее утешать.

Это фильм, в котором Мерил Стрип, разукрашенная татуировками, исполняет среди прочего «Bad Romance», но самой большой ошибкой будет пойти на него как на комедию про смешную пожилую тетю с гитарой (на что активно намекает постер). Ядовитый юмор сценаристки Дьябло Коди малыми дозами растворен в неловких ситуациях и раздраженных диалогах, а потом многократно разбавлен при дубляже. В персонажах и их отношениях есть большой комедийный потенциал, однако его используют процентов на 20, не впадая, впрочем, и в другую возможную крайность — это осторожное, скорее теплое, чем холодное или горячее, кино, что многих, вероятно, разочарует. Но сделано это сознательно: взяв незамысловатый и откровенно искусственный сюжет, авторы пытаются аккуратно встроить его в жизнь осязаемых, реальных, а значит, сложных людей.

Во многих очевидных смыслах «Рики» перекликается разом с «Бедной богатой девочкой», сценарной работой Коди, и «Рейчел выходит замуж», постановкой Джонатана Демми, — их альянс кажется очень логичным. Темы изгоя в собственной семье, столкновения образов жизни, возвращения в прошлое, женской неустроенности и так далее — вплоть до элементов сюжета. Этот фильм выглядит, конечно, более легкомысленно и менее душераздирающе, но брать Мерил Стрип на душераздирающие роли — это слишком просто. Работа, действительно требующая ее таланта, здесь состоит в том, чтобы найти в нелепой, неотесанной, застрявшей в 80-х и, вероятно, заслужившей всеобщее осуждение героине глубину и достоинство. Некоторая проблема в том, что у Стрип, даже в кожаных штанах, его так много, что авторам приходится идти на дополнительные уловки — Рики не только, например, храпит, но и исправно голосовала за Бушей.

Это, впрочем, не просто виньетка, а деталь, переводящая семейный конфликт в мировоззренческий, причем с убийственной иронией: рок-н-ролльная нищая мамаша ненавидит Обаму и не совсем понимает, откуда берутся геи, а ее живущие в роскоши буржуазные дети — ровно наоборот. Ни герои, ни, возможно, авторы так не формулируют, но здесь есть какая-то идеологическая логика: вина Рики состоит в том, что она пожертвовала семьей ради личного (весьма призрачного, как оказалось) успеха. Что они заявляют прямым текстом — Мика Джаггера, у которого семеро детей от четырех женщин, никто за это не критикует, и не потому, что он звезда, а потому, что мужчина.

Демми с Коди не делают из этого никаких однозначных выводов, оставляя их, что называется, на усмотрение зрителя: бесстыдно жанровый финал оказывается скорее символическим, нежели реальным разрешением конфликтов. И символизирует он как раз относительность любых моральных императивов, невозможность раздать людям штрих-коды. Люди совершают поступки, платят за них тем или иным образом и тем или иным образом получают награду. А как жить правильно, знают только Господь Бог и Брюс Спрингстин.