Фильм

Спасение

Посмотрел «Спасение», фильм Ивана Вырыпаева, на предпремьерном показе 9 дней назад. Меня пробрало и пропитало до глубины души. Тронуло именно те струны, которые невербализуемы. Вышел в тишине и молчании, откланялся ребятам и пошёл в ночь. Весь процесс зрительства я чувствовал себя в сходной экзистенциальной позиции, что и героиня-монахиня. Вместе с ней мучился, вместе с ней переживал, вместе с ней страдал. Запомнился момент в самом начале, когда она молится, а её в это время, дыша и покачиваясь, созерцает Божье присутствие. Запомнилась мне чистота личности и её интенсивной муки, переданная в фильме. Сколько часов я сам провёл в таких страданиях, свернувшись в своей беспощадной брошенности, выташнивая свой экзистенциальный angst, свёртываясь в страхе и трепете от того, что я на ладони неведомого. Что же до чистоты характера… мне и вправду довелось знать таких же откровенных перед собою и небом, ищущих людей, каковой (по фильму) предстаёт монашка, — и тоже из Европы. Этот фильм напомнил мне о них, о том, какими учителями они мне стали, пусть даже я тогда и не сумел распознать этого урока. А воздух в тот вечер, когда возвращался из кинотеатра «Англетер», был божественный.

Фильм о том, что спасение не в том, чтобы следовать выстраданным веками постулатом какой-то определенной конфессии, а в том, чтобы уметь понять и найти в себе отражение другого человека. Впитать его в себя, впитать в себя весь мир, переварить, добавить в него себя, и вернуть обратно, со всей нежностью своего отношения, с пониманием его хрупкости, и с любовью - к нему, к себе и к себе в нем.

Я так вижу!

Даже непонятый мною сначала последний диалог как-будто обрел свой смысл как благодарность богу за то, что мир есть, за то, что он таков, за каждый день, за на самих, за жизнь!

Т.е мы научились делать классное европейское кино?! Нет слов! Шикарно!!!

«На экраны выходит драма Ивана Вырыпаева «Спасение», - читаю я в новостях. Никакая это не драма, не пугайтесь. Тут даже текста раз в 50 меньше, чем в «типичном Вырыпаеве». Это легкий, милый, местами смешной, ни к чему не обязывающий фильм. Много тибетских пейзажей, дозировано – национальный тибетский колорит. Сюжет подчеркнуто вненационален: польская монашка едет в Тибет служить в тамошней христианской церкви и по пути встречает случайных собеседников. Горные панорамы, рассекаемые фигуркой в черном платье, чередуются с целомудренным подглядыванием за героиней в ее гостиничном номере. Нам настойчиво дают понять: сестра Анна – живой человек, а не фреска. Под монашеским одеянием – обычная миловидная девушка, с волосами, ногами, грудью и попой. Она пользуется туалетом – совсем как мы, земляне. Она тоже мерзнет, ее, бывает, тошнит. И спит она в футболке из Юникло. Только вот группу U2 не знала, но это дело поправимое: теперь – знает. За то без подсказки сходу правильно надела модную хипстерскую шапку. Казалось бы - откуда? Сердце подсказало.

Исполнительница главной роли – настоящее открытие. Выпускница ГИТИСа, курса Каменьковича-Крымова, Полина Гришина умеет существовать в кадре так, чтобы язык не поворачивался сказать «играет» - она в фильме просто живет, реагирует, испытывает эмоции. К слову, актриса уже успела получить за эту роль главный приз на фестивале «Кинотавр».

Мысли Ивана Вырыпаева хоть и не новы, но высказываются простодушно, почти без пафоса и с беззлобным юмором, что не может не подкупать. Судя по всему, увиденные в тибетском христианском храме изображения лысого Христа-азиата и Богоматери, восседающей в цветке лотоса, так впечатлили Ивана, что он непременно захотел поделиться со страной своими переживаниями, причем непременно через фильм. И то хорошо, и то славно. А Минкульт – помог с деньгами, очень кстати.

После "Спасения" приходится окончательно признать – я не понимаю, как Вырыпаев мог сделать "Эйфорию". Воздушную, художественную, тонкую, красивую. На контрасте с остальной его работой и в кино, и в театре (про который он прямым текстом подтвердил именно то, за что я его ругал,– "театр это вид литературы"), словно другой человек делал.

После текстоцентричных "Танца Дели" и "Кислорода" трейлер "Спасения" дарил надежду на возвращение к художественности "Эйфории". Но нет, опять лобовой удар и проповедь, а кино – всего лишь "средство расширения аудитории".

Увидев перед просмотром слова Вырыпаева, что главная героиня олицетворяет Россию, после фильма я шутил: "Сейчас все объясню. Монашеская юность – советские времена. Отъезд из монастыря – падение железного занавеса, страна знакомится с миром. Диалог с Грушкой про пылесос – перестройка, избавление от идеологического мусора. Дальнейшее раскрепощение. Диалог с американским музыкантом, разговор про U2 – знакомство с западной культурой. Стыд за прошлое. Изменение стиля, языка (превращение монашки в хипстера в желтой шапке). Открытость свободе, покорение вершин. Полеты мысли (вплоть до летающих тарелок). А потом опять откат назад, да еще и более дикий (католический приход в Тибете с азиатским Христом). А надо общаться, открываться миру, учиться!"

Ну, пошутил и пошутил. Но прочитав ряд интервью самого Вырыпаева, ужаснулся, как близок оказался. Иван Александрыч и здесь опять прямолинеен, антихудожественен, догматичен, как заведенный твердит "коммуникация, контакт" и продолжает воспроизводить чужие идеи (см. Уилбер, интегральная духовность).

Не режиссер, а проповедник-сухарь. А публике достаточно увидеть картинки Тибета, услышать смазливую песню под гитару и пустой псевдоэзотерический диалог про "ты не пылесос". Остальное не замечается, а отношение с искусством кино – вообще по боку.

Вот, например:
"- Это фильм не про Тибет, а про Россию, хотя русской темы там нет – я таким его задумывал. Нет потому, что я хотел добиться метафоричности. Сейчас, после долгого периода, когда страна была закрыта, мы сталкиваемся с другими культурами. Сегодня, в силу технологий, мир перемещается к нам. Посмотрите, как мы испугались: чего стоит одна война – мы не готовы соприкасаться с чужими культурами, мы держим оборону, для нас это трудно. Поэтому нужно научиться налаживать коммуникацию, это тема номер один, номер два и номер три.
- Для меня это фильм о моей стране. Прежде всего о моей стране. Образ моей страны я представил в виде главной героини. Я попытался показать, как выглядит наша главная российская проблема – коммуникации с "другим" миром. И как важно наладить эту коммуникацию, но не потерять себя."

Ну хоть помолчи, дай людям вложить в твою проповедь свои смыслы – увидеть что-то большее, не ограничивай своими линейными смыслами. Но нет. Талдычит, как заведенный. Долбит, как на партсобрании.
"- Уже хватит искусства. Заниматься искусством и в театре, и в кино мне уже не интересно. Когда искусство ради искусства, когда просто делают искусство. Искусство – это средство, с помощью которого надо делать более важные вещи.
- Главным, ключевым для меня является тема. А через что она выражена, для меня всегда имело очень посредственное значение. Сюжет, форма – это лишь способ, средство.
- Я не снимаю фильмы, на которые идут, чтобы насладиться чистым искусством кино.
- Где слово, там я дома, а где камера — нет
- Я не вправе считать себя полноценным кинорежиссером. Это не мое основное занятие. Я все-таки в первую очередь драматург. Кино же для меня – прежде всего, возможность обратиться к большей аудитории."
Ну, хоть честно.

А теперь самое интересное. Только что в рамках Амфеста показывали "Кумико – охотница за сокровищами". Так вот этот фильм, очевидно, совершенно не преследуя целей Вырыпаева, ничуть не хуже доносит и его "тему"! Японская социопатичная девушка с проблемами в семье и на работе, погрузившись в нездоровые фантазии, отправляется в Штаты, чтобы найти чемодан с деньгами, который Стив Бушеми зарыл в конце "Фарго". На пути ей встречаются персонажи, которые пытаются кто как помочь, но в силу проблем с той самой коммуникацией и собственных иллюзий, девушка не в состоянии найти общий язык, причиняет им разные неприятности, и в итоге... смотрите сами.

И вот, ей-богу, в "Кумико" легко можно увидеть все, что Вырыпаев пытается сказать "Спасением" (а многое – даже лучше): хочешь – историю взаимоотношений России с окружающим миром, хочешь – темы проблем коммуникации, хочешь – собственно то, о чем сам фильм без притянутостей (одиночество, сокровища всегда с нами, внутри, надо замечать людей, протягивающих нам руки, не гнаться за бесплодными фантазиями и т.д. и т.п.)

В этом и есть основное отличие искусства, многопланового, художественного, скромного, открытого множественным интерпретациям, от публицистики (а именно этим, по сути занимается Вырыпаев в "Спасении"), хотя "Кумико" – фильм совсем не идеальный.

Отдельно подчеркну, что со взглядами Вырыпаева согласен, разделяю его ценности и интенции, но такое отношение к искусству принять не могу. Уж лучше тогда просто статью написать, эссе – действенней и честнее.

Фильм о Любви. Что мы знаем о молитве ? И перестаем ли мы говорить с Богом, когда выходим из церкви ? Почему необычайно красивая девушка пошла в монахини, чей основной багаж - это Библия и церковная утварь ? Человек не верующий не смог бы снять этот фильм. А без веры в Создателя этот фильм сложно понять. Героиня фильма словно Иисус, в простых босоножках идет через гору к своей церкви, испытывая себя. Ведь независимо от исповедания все мы молимся одинаково, и сидя на камне легко представить любого из нас. Словно сам режиссер показывает свой путь из христианства в буддизм, где нет отличия монах какой ты религии, мужчина или женщина. Поездка главной героини,- это испытание ее веры, поиск силы, и слезы ее в начале фильма как предчувствие этого испытания. Это встречи с простыми людьми которые порой более открыто и свободно мыслят, чем девушка прожившая в монастыре, но вместе с тем пытаются вытрясать "пыль из своего пылесоса" не понимая, что собеседнице не от чего избавляться. Иван Вырыпаев пытается через диалоги, простым языком объяснить сложные истины, которые в своей простате содержат глубину человеческого понимания. Видеть в окружающей красоте гор, величие и присутствие Бога - не этого ли многие желают ? И прав ли музыкант, размышляющий о том, что внутренний и внешний мир - это одно и тоже. Фильм снят с любовью, ведь когда режиссер любит своего зрителя - в зале это чувствуешь.