Фильм

Роковая страсть

Две сестры приезжают в город-сказку, город-мечту, надежду всех иммигрантов в 20-е - Нью-Йорк. Ева красива, Магда больна, так и получается, что красота должна спасти всех. Ева (Марион Котияйр) здесь удивительна, трогательная и такая хрупкая, рядом с ней Хоакин Феникс выглядит просто демоном-искусителем.
Удивил Джереми Реннер, обычно он играет суперменов, а здесь он очень обаятелен. Очень красивая история любви, от слез, конечно, не удержаться!
В фильме не много мест действия, но все сделаны очень тщательно, интересно сделан театр Бруно, это уже не бурлеск "Великого Гетсби", но атмосфера эпохи передана блестяще, так что любители джаза, кабаре и ночной жизни не будут разочарованы.

По какой причине фильм назван "Роковая страсть" в нашем прокате - мне не известно.
На мой взгляд это фильм ни про социальное дно и ни про то, как в чужой стране ты - ничто - это только фон, на котором разыгрывается интересная история любви и прощения.
Про то, как даже в самых страшных и безвыходных ситуациях можно остаться человеком и смотреть вперед.
Не смотря на то, что события повествуют о времени весьма давнем, затронутые темы весьмы остры и современны.

Феникс и Котийяр - великолепны! В их дуэт прекрасно вписан Реннер.

Красной всеобъемлющей нитью через все сознательное кинотворчество американского режиссера, сценариста и продюсера Джеймса Грэя проходит тема иммиграции и инфильтрации в новое, кардинальное иное общество, причем все без исключения центральные персонажи Грэя из "Маленькой Одессы", "Ярдов", "Хозяев ночи" etc принадлежат к волне пореформенной русской иммиграции, нахлынувшей на Штаты волной цунами после горбачевской эпохи тотального либертинажа/гласности, ознаменованной впоследствии и деструкцией всей Советской системы управления и координат. Герои картин Грэя, который сам являлся некогда уроженцем украинского Старого Острополя и принадлежит к небольшой горстке американских инди-режиссеров с русофильским складом ума и идеологией творчества, увы, не представляют из себя ни диссиденцию, ни интеллигенцию, впаянную в общекультурный русский этнос зарубежом. Их места обитания не вальяжный Манхэттен, а воспетый Вилли Токаревым и Шуфутинским Брайтон Бич, на котором на сей раз хорошая погода, а вот на Дерибасовской уже наоборот вовсю идут дожди. Их жилища находятся в Куинсе, и они с превеликой радостью лобызаются что с Мишкой Япончиком, что с Сашкой из Курска, приехавшего к своей еврейской родне. Что удивительно, взрощенный на такой, не самой благопристойной и отдающей клюквенностью почве режиссерский талант Грэя нашел свой отклик у многочисленной насмотренной публики престижных кинофестивалей Европы и США(особенно пригляделся Грэй своими опусами о русских бандитах на Американщине в Венеции и Каннах). Впрочем, в "Любовниках" 2008 года Грэй слегка отступил от привычной криминальной романтики, рассказав классическую мелодраматическую историю несчастной любви на фоне Брайтон Бич.
В своей же последней по счету крупной режиссерской работе, фильме "Иммигрант" 2013 года, впервые представленном на позапрошлогоднем Каннском кинофестивале, любимчиком которого Грэй является с поры своего молочного дебюта, и вовсе кажется, что режиссер, вероятно, уже окончательно перерос свой ранний стиль, сменил русский вектор на польский, оставшись, впрочем, по-прежнему русофобом и славянофилом, и снял если не opus magnum всея своего творчества, то уже очень близко к этому. "Иммигрант", или, если угодно упрощенная "Роковая страсть" - кино по духу своему, насыщенности и многослойности драматургического наполнения уже совершенно иное, даже чуть иноприродное для Грэя, который на сей раз создал не подражательское, под Скорсезе, кино("Ярды" и "Хозяева ночи" пожалуй что излишне напоминает оммажи "Славным парням", как "Маленькая Одесса" - "Злым улицам"), а очень самобытное, уже вовсю играющее на поле драматического сарказма и едкой иронии Вуди Аллена, который вполне бы смог снять такую ленту, имея он желание сменить Манхэттен с Европами на вектор русскости, раскрывающее тему иммиграции, обретения желанной свободы и спасения без пафоса, но с лоском; с реализмом, но без бытописательской чернушности; скорее внежанрово, чем полижанрово. Фильм Грэя это уже концентрированный универсум, в котором жизни намного больше, чем искусной и затейливой выдумки. В котором нет чистой искрящейся поэзии, а есть лишь практически булгаковско-довлатовская проза о нас, которые зарубежом есть пришлыми и чужеродными элементами, и тамошних хозяевах жизни - индивидуалистах, для которых нет Мы даже в условиях коллективного корпоративного бессознательного, а есть лишь Я, играющий чужими судьбами.
История полячки Эвы Цыбульской, отчасти фабульно синонимичная и лурманновскому "Мулен Ружу", сама по себе едва ли может претендовать на излишнюю нетривиальность. Все в ней очень типично: вынужденная иммиграция, поиск себя в новых условиях жизни, поиск своего места и, в конце концов, поиск и обретение любви, которой предстоит быть прокрученной через жернова насилия, похоти, порочности и человеческой жестокости, перебродившей на дрожжах вселенской подлости. И свободный мир Штатов предстает в картине Грэя - стилистически близкой к нуару, пронизанной флером поэтичности и почти что вычурного декаданса - отнюдь не свободным; во имя свободы - воли и не только - еще придется бороться, превозмогая себя и не отступая от заданной цели. Грэй не романтизирует ни Нью-Йорк 20-х годов, ни его разномастных, колоритных обитателей. Как таковой центростремительный конфликт здесь расплывчат; мелодрама присутствует в жанровой палитре фильма скорее для галочки, для приманки, а герои равны между собой, ибо внутри них, в их душах, идет невероятная внутренняя борьба - с соблазнами, с страстями, с собственной моральной неопределенностью. Город же остается безучастен и бесстрастен к их маленьким и большим американским трагедиям, ибо, по Грэю, человек и только человек есть вершителем своей судьбы, даже когда кажется, что им управляют силы высшие. И трагедия Эвы - это по сути трагедия всего послереволюционного славянского поколения, которое вынуждено было, под давлением внутриполитических сил, покинуть родные пенаты, сменить род деятельности и остаться в забытьи. Отголоски быта русской интеллигенции, убежавшей от нового быта, в "Иммигранте" не просто сильны и ощутимы; они громогласны, они звучат как инвектива и в сторону не только современной России, оказавшейся вновь на распутье, но и США, где свобода все больше кажется фикцией, наивной мечтой Иванушки-дурачка, который в один миг стал Иваном, не помнящем родства.

Фильм сначала назывался "Lowlife", что можно перевести как "Дно жизни", потом "Nightingale" (Соловей). Еще интересно, что Грей, пожалуй, первый режиссер, который снимал на острове Эллис, тот самом, куда действительно приезжали все иммигранты.
20-е это время появления кино (так и Бруно, главный злодей картины, говорит, что пора завязывать с кабаре и переходить на новый аттракцион), и главная героиня, в очень убедительном исполнении Марион Котийяр, очень похожа на героинь немого кинематографа, неслучайно так часты ее крупные планы.
Сам сюжет строится вокруг злоключений Евы, главной героини, и любовного треугольника, где за ее внимание борются два брата - плохой Хоакин Феникс и хороший, пусть и неуловимый словно ртуть, Джереми Реннер. При пересказе это кажется банальной мелодрамой, но фильм гораздо глубже и тоньше, чем просто перетягивание несчастной девушки из одной постели в другую. Эмоции здесь не на уровне пояса, а гораздо выше, это возвышенные и яркие чувства, которым, увы, так редко бывает место в реальной жизни, зато всегда есть место в кино.

1921 г. ЭВА С СЕСТРОЙ МАГДОЙ ПОКИДАЮТ РОДНУЮ ПОЛЬШУ В ПОИСКАХ "ЗЕМЛИ ОБЕТОВАННОЙ", КОТОРОЙ ИМ ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ НЬЮ-ЙРК. По прибытии Магду, заболевшую туберкулезом, помещают в карантин. Одинокая и растерянная Эва попадает в сети бесстыдного сутенера Бруно. Чтобы спасти сестру она готова на все жертвы и соглашается стать проституткой. Появление иллюзиониста Орландо, двоюродного брата Бруно, возвращает девушке уверенность и надежду на лучшие дни. Но она забыла о ревности Бруно…

Глубокий реализм, который отчетливо здесь прослеживается, похож здесь на экранизацию реалистического романа, со всеми натужными и не очень моментами. Авторы добиваются нужного для них результата, и даже лучшего что из этого можно сделать – в первую очередь, благодаря великолепной операторской работе Дариуса Хонджы, и не менее подходящего музыкального сопровождения. Собственно на этом, включая сюда работу художников-постановщиков, и держится вся картина, и актеры (не самые простые) утопающие во всем этом, иногда становятся лишь фоном, наподобие каких-нибудь торговцев на улице. Хотя должно быть, ровным счетом наоборот. Тема иммигранства, гонкой за «американской мечтой», когда в новой стране «у тебя, все валиться из рук», и тебе приходиться приспосабливаться любыми и различными способами – она собственно не так-уж нова, и это очередная картина про «якобы сильных людей», но у которых все-же есть свои комплексы, и «свои тараканы в голове». Если герой Хоакина Феникса – типичный сутенер, и который к концу показывает истинного себя, а герой Джереми Реннера – самый «светлый образ» в картине, то героиня Марион Котияр, не так уж и походит на набожную полячку, страдающей из-за своей больной сестры, потому как, сама исполнительница роли больше походит на куртизанку, в группу к которым она попадает. Но, тем не менее, как, ни крути - это очередной этап в карьере режиссера, и перед нами история (каких тысячи), направленная скорее на игру самих актеров, нежели на само время, которое как, ни суди, было интересней показанных здесь персонажей.

Вердикт: Реалистичная драма, которая в чем-то - промахнулась, а в чем-то – попала.